Жил в гдр. Жители бывшей гдр: ссср нас бросил, а западные немцы ограбили и превратили в колонию. Сколько их было
Капитуляция нацистской Германии наступила в 01:01 9 мая 1945 года по Москве или в 23:01 8 мая по центрольноевропейскому времени. Спустя три недели, 29 мая вышла Директива о переименовании советского фронта в Группу советских оккупационных войск в Германии. Советская армия, с большими потерями дошедшая в последние месяцы войны до Берлина, осталась в Восточной Германии на следующие почти полвека. Окончательный вывод российских войск из Германии произошёл 31 августа 1994 года.
Мой отец был одним из советских солдатов-срочников, отправленных служить на территорию Германии (1978-1980 гг., Бад-Фрайенвальде, ГДР). В этом посте я покажу некоторые фотографии со времён его службы и расскажу общие факты о советских войсках в Германии.
Потсдам
Поначалу подразделение носило название ГСОВГ - Группа советских оккупационных войск в Германии (1945-1954 гг.). Руководитель ГСОВГ являлся одновременно главой Советской военной администрации в Германии (СВАГ) - то есть обладал всей полнотой власти на оккупированной Советским Союзом территории Германии. Первым Главнокомандующим ГСОВГ был маршал Советского Союза Г.К.Жуков. После образования ГДР 7 октября 1949 года глава ГСОВГ ещё несколько лет осуществлял контрольные функции в новом государстве в качестве председателя Советской контрольной комиссии в Германии.
Потсдам
Штаб советских войск в Германии с 1946 года располагался в Вюнсдорфе - там, где во времена нацистской Германии базировалось Верховное командование сухопутных войск Вермахта. Из-за особенного характера городка, территория Вюнсдорфа была закрыта для простых граждан ГДР. Наряду с 2700 немецкими жителями в городе проживало 50-60 тысяч советских военнослужащих и членов их семей.
Бад-Фрайенвальде
Постоянно на территории Восточной Германии проживало около полумиллиона советских граждан. ГСВГ - группа советских войск в Германии (1954-1989 гг.) - располагала собственными заводами, русскими школами, санаториями, магазинами, домами офицеров и прочей инфраструктурой. За преступления, предусмотренные уголовным законодательством СССР, советских граждан судили по советскому законодательству в специальных учреждениях.
Черняховск (бывший Инстербург), учебная часть (мой отец - справа)
ГСВГ было своеобразным государством в государстве. Его основной задачей была защита западных границ СССР от возможных угроз. В контексте Холодной войны ГСВГ была передовым подразделением советской армии, поэтому она была оснащена самой современной техникой и оружием (включая ядерное). В случае военного конфликта со странами-членами НАТО группа войск должна была удержаться на линии границы до полной мобилизации вооружённых сил СССР и её союзников.
Потсдам
Группе принадлежали 777 военных городков по всей Германской Демократической Республике - на балансе числились более 36 000 зданий. 21 000 объектов были построены на деньги СССР. Однако во многих случаях для размещения советских войск использовались также казармы и другие помещения, некогда принадлежавшие вермахту.
Потсдам
Солдаты-срочники получали денежное довольствие в марках ГДР, поэтому служба в ГСВГ считалась престижной. Мой папа вспоминает, как на отложенные деньги он закупился в последние дни своего пребывания в Германии перед отправкой домой. Среди покупок были, например, редкие на тот момент джинсы. Всего в Группе за всё время её существования прошли службу восемь с половиной миллионов граждан СССР.
Бад-Фрайенвальде
В 1989 году Группа снова была переименована - отныне она носила название Западной группы войск (ЗГВ). После объединения ФРГ и ГДР вывод советских войск из Германии стал неизбежен. В связи с масштабом и сложностью операции, вывод войск продолжался до 31 августа 1994 года. Было вывезено огромное количество техники и оружия. На территорию распавшегося на тот момент Советского Союза вернулись более полумиллиона человек. Прощальный парад в честь вывода российских войск состоялся в Трептов-парке в Берлине с участием президента России Бориса Ельцина и канцлера Германии Гельмута Коля.
Потсдам
Насколько уязвимым может быть несвободный режим, показывает немецкий фильм «Тихая революция». Он рассказывает о событиях 1956 года в ГДР.
«Молчащий класс». Кадр из фильма «Тихая революция». Фото: dw.com
Фильм « Тихая революция» («Das schweigende Klassenzimmer»), премьера которого недавно состоялась на Берлинском международном кинофестивале и который сейчас идет в кинотеатрах Германии, рассказывает историю, произошедшую в 1956 году в ГДР. Кинолента, созданная режиссером Ларсом Крауме по одноименной книге Дитриха Гарстка, основана на реальных событиях. Она показывает, как отголоски Венгерского восстания 1956 года, направленного против просоветского режима, донеслись до верной Советскому Союзу ГДР и как они сказались на жизни конкретных людей — девятнадцати школьников выпускного класса в городе Сталинштадт.
События разворачиваются одиннадцать лет спустя после поражения Германии во Второй мировой войне. Тогда на территории Германии уже существовали два государства — ФРГ и ГДР, но еще не была возведена Берлинская стена, разделявшая Берлин на западную и восточную части (она была построена пять лет спустя, в 1961 году). Вооруженное восстание против просоветского режима в Венгрии 1956 года было одним из ключевых событий в «холодной войне» между западным и восточным блоками. Оно показало, что Советский Союз намерен удерживать страны Восточной Европы в сфере своего влияния, в том числе и при помощи военной интервенции.
В знак протеста
История начинается с прогулки по Западному Берлину Тео и Курта, двух юношей из восточногерманского Сталинштадта. Им удалось проехать на электричке из восточной части Берлина в западную, где они сначала посетили могилу погибшего на войне деда Курта, а затем отправились в кино. Перед началом сеанса в кинотеатре показали новости, из которых юноши узнали о том, что в Венгрии люди протестуют против просоветских властей и что в ходе волнений были убитые и раненые. В новостях упоминалось, что память погибших повстанцев почтили минутой молчания на заседании Совета Европы.
Курт (на заднем плане) и Тео. Кадр из фильма «Тихая революция». Фото: dw.com
Вернувшись домой, молодые люди рассказали эту новость своим одноклассникам. Спонтанную идею друзей начать день в школе с двух минут молчания на уроке истории поддержали не все ученики выпускного класса, но большинство. Причины своего молчания юноши и девушки объяснять не собирались. Но один из учеников, Эрик, веривший официальной версии ГДР, что восстание в Венгрии является « контрреволюционной» акцией по инициативе фашистов, выпалил в лицо учителю, что его одноклассники молчат « из протеста» .
Отнюдь не герои
Фильм — и это, несомненно, его сильная сторона — не стремится показать действующих лиц бóльшими героями, чем они были на самом деле. О последствиях этих двух минут своей жизни школьники поначалу не задумывались. Они и не собирались восставать против ГДР, серьезно заниматься политикой, бороться за свободу. Только когда выяснилось, что молодым людям грозит исключение из школы и запрет на учебу в вузе на всей территории ГДР, они поняли, насколько серьезна ситуация. Их первая реакция была отнюдь не геройской. Большинство высказались за то, чтобы пойти на попятную и солгать о своих истинных мотивах. В « беседах» (они были скорее допросами) с министром образования, который лично взялся за выяснения обстоятельств этого « контрреволюционного акта» , школьники утверждали: минутой молчания они лишь хотели почтить память венгерского футболиста Ференца Пушкаша, который, как они думали, был среди погибших. То есть все дело в спорте и никакой политики.
Но молодые люди не учли два важных обстоятельства. Во-первых, Ференц Пушкаш не погиб, и об этом написали газеты в ГДР. Во-вторых, о его смерти сообщало западноберлинское радио RIAS, которое друзья слушали у своего знакомого, жившего в одинокой полуразрушенной усадьбе. А « вражеское» радио в ГДР слушать запрещалось, это было политическим актом, за который грозила тюрьма.
Спасение в Западном Берлине
Выговор старшеклассникам перед всей школой. Кадр из фильма «Тихая революция». Фото: dw.com
Фильм « Тихая революция» интересен деталями, показывающими жизнь в ГДР в середине 1950-х. Он рассказывает, например, о том, как сильны были воспоминания о прошедшей войне и борьбе с нацистами, которая легитимировала политический режим в ГДР. Эта борьба оправдывала и средства, с помощью которых велось расследование дела школьников из Сталинштадта. Эрика, например, шантажировали, рассказав истинную историю его отца, который, будучи коммунистом, попал в концлагерь и там сломался, стал предавать своих товарищей. Его советские солдаты повесили как предателя. Эрик об этом не знал и боготворил его как героя. Когда же ему рассказали эту историю, а кроме того, пригрозили опубликовать ее в газете, он выдал имя Курта — главного зачинщика минуты молчания.
Курту осталось одно: бежать в Западный Берлин. А его товарищам предстояло сделать выбор: перенести на него всю вину или рассказать правду о том, что они, как и Курт, считали правильной идею минуты молчания. Они выбрали правду, а с ней и путь в ФРГ. Примеру Курта последовали 15 одноклассников. В Западной Германии они получили возможность окончить школу и учиться в вузах, как показывает пример автора книги « Тихая революция» Дитриха Гарстка. Он изучал германистику, социологию и географию, а после этого работал учителем гимназии в ФРГ.
Германская Демократическая Республика не основала после себя новое государство, не оставила наследия будущим поколениям. Она просто тихо растворилась в объединённой ФРГ, и вместе с ней растворились её символы, понятия, бренды и рассеялась её атмосфера.
Но многие ещё помнят жизнь в ГДР, а некоторые ностальгируют, поэтому во многих городах частным образом возникли «музеи ГДР», и самый крупный из них - в Дрездене. Давайте посетим его и посмотрим, как жили немцы за «Железным занавесом». Не зря же музей называется Zeitreise ‒ «Путешествие в прошлое».
ГДР была образована в 1949 году на месте советской зоны оккупации Германии. Это сравнительно небольшой кусок Варшавского договора, даже меньше Польши или Чехословакии, но самый главный - именно здесь стояла ударная и самая боеспособная группировка Советской Армии (ГСВГ), которая должна была в случае конфликта со странами НАТО пойти в наступление.
В состав ГДР входили пять земель: Бранденбург, Мекленбург, Саксония, Саксония-Анхальт и Тюрингия. Крупнейшими городами Были Берлин, Лейпциг и Дрезден. Самые густозаселённые и промышленно развитые районы достались ФРГ.
Но на карте ГДР весь период её существования в самом сердце зияла дыра.
Западный Берлин существовал как автономный, укутанный колючей проволокой анклав западного образа жизни. Чудовищная, если задуматься, ситуация для его жителей.
А таким был Дрезден в те годы: пустыри, стройки и безликие коробки новых зданий.
Музей тоже расположен в таком же безликом промышленном здании 1970-х годов, в котором раньше размещалось предприятие VEB Kraftwerksanlagenbau.
Фото technolirik
В середине через все здание проходит коридор, а в комнатах справа и слева находятся экспозиционные комнаты.
На стенах висят старые плакаты, местами попадаются портреты Хонеккера.
Экспозиция музея насчитывает около 40 000 экспонатов, это действительно крупнейшая в мире коллекция восточногерманских товаров.
Есть телевизоры всех эпох - от 1940-х до 1980-х годов.
Телевизоры «Юность» выпускал Московский радиотехнический завод.
Старые радиоприёмники все похожи друг на друга.
Как и советские дети, немцы слушали сказки на проигрывателях. Кто постарше, доставал пластинки модных западных групп.
Магнитофоны и радиоприёмники для многих стали постоянными спутниками дома, на работе и на отдыхе.
На досуге немцы могли поиграть на музыкальных инструментах.
Сходить в кино.
Заняться любительской фотосъёмкой.
А потом снова вернуться на работу под заботливым приглядом старины Эриха.
До изобретения принтеров документы набирали на печатных машинках, в музее их коллекция занимает целую комнату.
А чертили с помощью вот таких кульманов.
А если начальник вызовет на совещание, то и мы сможем на него попасть, ведь в музее воссоздан целый кабинет советского руководителя. Только людей тех нет уже, пусто.
А тем, кому не повезло заниматься интеллектуальным высокооплачиваемым трудом, работали в таких мастерских.
Или развозили почту на жёлтых велосипедах.
Или служили в Народной армии или полиции.
А может быть, лечили людей. Все профессии ГДР представлены в музее.
А жена тем временем приготовит обед. Заметим, что большинство плит - электрические. В СССР отказываться от газа в домах начали только при позднем Брежневе.
Доезжали ли такие «изыски западной жизни», как механические ломтерезки, до советских магазинов?
Жена потирает и развесит бельё.
Проведёт уборку.
Закончив работу по дому, позволит себе сходить в парикмахерскую, чтобы быть красивой к приходу мужа-немца с работы.
Хотя старинные инструменты цирюльника больше походят на орудия пыток.
И на пять минут заглянет по дороге в магазин купить за марки что-нибудь к чаю.
Заподозрит мужа в адюльтере с молодой продавщицей.
И совсем на минутку заглянет в кафе выпить чашечку кофе за 70 пфеннигов.
А где дети-пионеры в синих галстуках?
В школе.
А дома их ждут игрушки.
Как известно, с детскими товарами в ГДР всегда дела обстояли гораздо лучше, чем в СССР.
На первом этаже музея представлено около 140 транспортных средств, произведенных в ГДР и других странах соцлагеря.
В случае необходимости можно закатить машину на ТО.
Некоторые восточногерманские автомобили продолжали тюнинговать уже после объединения Германии, в том числе для автопробегов и ралли.
Кто победнее да помоложе, мог отправиться на отдых на велосипедах и мопедах.
Но «герой» нашего рассказа на выходные вывезет всю семью за город на собственной машине. Они разобьют палатку, поставят столики, искупаются в реке, дети побегут играть в бадминтон, жена расположиться загорать на раскладушке, а сам он будет жарить мясо на газовой горелке и слушать кассетный магнитофон.
А летом они возьмут в аренду прицеп-домик и поедут в Болгарию отдыхать «дикарями». Такой кемпер-прицеп в народе называли Dübener Ei (Яйцо из Дюбена), и производили малыми сериями с 1955 по 1990 год.
Но наш «герой» простой служащий, а у его начальника (хозяина виденного нами кабинета) есть загородный дом и красный диванчик на его террасе.
Но самое интересное в музее - полностью воссозданные интерьеры квартир в ГДРовских аналогах «хрущёвок» и «брежневок».
Тут есть и кружевные скатерти, и стеклянные полки с хрустальными сервизами.
Экспозиция сделана так, что можно войти внутрь этого интерьера, походить по коврам, послушать звуки старой квартиры.
Богатая гостиная с двумя телевизорами, диванами и креслами.
Гостиная, совмещенная с рабочим кабинетом.
И всенепременно пышные торшеры и бутылки с рюмками на столиках.
Разумеется, в музее представлены не только гостиные и жилые комнаты, но и все остальные. Вот кухня.
Уже тогда у немцев были по две раковины на кухне, которые они могли завалить грязной посудой.
Ванная, оборудованная раскладной сушилкой.
И, естественно, совмещённый санузел.
Дополнительно о музее читайте в постах:
Жители бывшей ГДР: СССР нас бросил, а западные немцы ограбили и превратили в колонию
Специальный корреспондент «КП» Дарья Асламова побывала в Германии и с удивлением обнаружила, что и через 27 лет после падения Берлинской стены страна остаётся расколотой…
– Расскажешь нам потом, какая там жизнь, в Восточной Германии...
Я сижу в берлинской пивной с моими немецкими коллегами, с Питером и Кэт, и не верю своим ушам:
– Вы шутите?! Дрезден от вас в двух часах езды на машине. Вы что, правда, никогда не были в бывшей ГДР ?
Мои друзья смущённо переглядываются:
– Никогда. Ты знаешь, почему-то не хочется. Мы же типичные «вэсси» (западные немцы), а между «вэсси » и «осси » (восточными немцами) всегда пролегает незримая черта. Мы просто разные.
– Но Берлинская стена разрушена более четверти века назад! – в растерянности восклицаю я.
– Никуда она не делась. Как стояла, так стоит. Просто у людей плохо со зрением.
Вот так грозно выглядели предки немцев (скульптура в Дрездене)
Восставшие из пепла
Всю жизнь я уворачивалась от встречи с Дрезденом . Ну, не хотела. «Там, в земле, тонны искрошенных в труху человеческих костей» (Курт Воннегут «Бойня номер пять» ). Моей свекрови, наполовину немке, исполнилось девять лет в 1945 году, и она выжила в ту ночь с 13 на 14 февраля, когда на Дрезден обрушилась вся мощь английской и американской авиации. Выжила только потому, что бабушка успела вытащить её в кукурузные поля.
Она лежала с другими детьми, которые замерли в траве, как кролики, и смотрела на бомбы, падающие на город: «Они казались нам ужасно красивыми и были похожи на рождественские ёлки. Мы их так и называли. А потом весь город вспыхнул. И мне всю жизнь запрещали говорить о том, что я видела. Просто забыть».
За ночь на город обрушились 650 тонн зажигательных бомб и 1500 тонн фугасных. Результатом столь массированной бомбардировки стал огненный торнадо, охвативший территорию, в четыре раза превысившую разрушенный Нагасаки . Температура в Дрездене достигла 1500 градусов.
Люди вспыхивали живыми факелами, плавились вместе с асфальтом. Совершенно невозможно подсчитать количество погибших. СССР настаивал на 135 тысячах человек, англичане держались за цифру в 30 тысяч. Считали только трупы, вытащенные из-под разрушенных зданий и подвалов. Но кто может взвесить человеческий пепел?
Один из самых роскошных и древних городов Европы, «Флоренция на Эльбе» , был почти полностью стёрт с лица земли. Целью англичан (а именно они настаивали на том, чтобы разрушить исторический центр Дрездена) было не только моральное уничтожение немцев, но и стремление показать русским, на что способна авиация так называемых «союзников», уже готовивших нападение на истощённый войной СССР (операция «Немыслимое»).
После я много раз слышала, как упрямые, твердолобые немцы упорно собирали древние, обугленные камни, как более сорока лет они вели беспрецедентные строительные работы и восстановили Дрезден, но лишь пожимала плечами. Мне не нужна бутафория. Я не люблю, к примеру, игрушечный центр восстановленной Варшавы, похожий на конструкцию «Лего».
Но Дрезден посрамил моё неверие. Эти немецкие педанты добились невозможного. Дрезден снова стал красивейшим из европейских городов. Два противоречивых чувства владеют мною: восхищение саксонским трудолюбием, их страстной любовью к своей земле и... бешенство при мысли о нашем глупом русском великодушии.
Однажды, рассматривая в Дрезденской галерее портрет какого-то саксонского курфюрста, я сравнила его с лицом музейного охранника и невольно расхохоталась. Ну, просто близнецы: те же розовые пухлые щёки, двойной подбородок, голубые глаза чуть навыкате, надменный вид. Ничего не изменилось за триста лет!
Знаменитый дрезденский фарфор
Народу здесь маловато. Даже в Дрездене, где никогда не слышали о дорожных пробках. А уж за Дрезденом, ближе к польской границе, можно проехать десятки километров и не встретить не то что людей, но даже машин. Но чистота везде – как в операционной! Бычок бросить некуда. Всё словно вылизано языком. Это вам не заплеванный мигрантами Кёльн или тот же Франкфурт.
Зелёная геометрия полей, бодрый, высокий хмель, из которого потом делают такое великолепное пиво, колосящаяся пшеница, богатые крестьянские угодья с крепкими хозяйственными постройками, холеная, подстриженная, отмытая земля. Настоящий праздник труда и порядка!
Деревья растут как солдаты, цветы воспитаны в строгой дисциплине. Но где же сами эти упорные земледельцы? Где их следы на аккуратных, посыпанных гравием дорожках? Никого!
Я даже выработала теорию, что по ночам с неба на прекрасную Саксонию спускаются маленькие зелёные человечки, которые обрабатывают поля, подстригают траву, чистят дороги, а с рассветом исчезают, как призраки. Других объяснений просто нет.
Зато позже я поняла, куда пропадают люди из восточной Германии .
ГДР: страна, исчезнувшая с карты
Нам хорошо известно, что было ДО падения Берлинской стены, но почти неизвестно, что было ПОСЛЕ . Мы ничего не знаем о трагедии, которую пережили «социалистические» немцы, с таким энтузиазмом сломавшие стену и распахнувшие объятия своим «капиталистическим братьям». Они и представить себе не могли, что их страна исчезнет уже через год, что не будет никакого равноправного договора об объединении, что они утратят большую часть своих гражданских прав. Произойдёт обыкновенный аншлюс: захват Западной Германией Восточной и полное поглощение последней.
– События 1989 года очень напоминали украинский майдан, – вспоминает историк Бригитта Квек . – Мировые СМИ в прямом эфире транслировали, как тысячи молодых немцев ломают стену, и аплодировали им. Но никто не спрашивал, а чего хочет 18-миллионная страна? Жители ГДР мечтали о свободе передвижений и «более хорошем социализме» . Они с трудом представляли себе, как выглядит капитализм.
Но не было никакого референдума , как например, у вас, в Крыму, а значит, «аншлюс» был абсолютно не легитимным!
Меркель в нацистской форме
– После начала перестройки и прихода Горбачёва к власти стало ясно, какой конец ожидает ГДР без поддержки Советского Союза, но похороны могли быть достойными, – утверждает доктор Вольфганг Шелике , председатель Германо-российского института культуры. – Объединённая Германия появилась на свет в результате спешных и неудачных родов. Гельмут Коль, федеральный канцлер ФРГ, не хотел тянуть, боясь, что Горбачёва уберут. Его лозунги были: никаких экспериментов, ФРГ более сильная и своей историей доказала, что она лучше ГДР . Хотя интеллигенция понимала, что, если влить все западногерманские законы за одну ночь в другую страну, это вызовет долгосрочный конфликт.
3 октября 1990 года ГДР перестала существовать . ФРГ создала специальное унизительное Управление по опеке над бывшей ГДР, как будто восточные немцы были отсталыми и неразумными детьми. В сущности, Восточная Германия просто капитулировала. Всего лишь за год почти два c половиной миллиона человек потеряли работу при общей численности работающих 8,3 миллиона.
– Первыми выгнали всех государственных чиновников, – рассказывает Петер Штеглих , бывший посол ГДР в Швеции . – Мы, в МИДе, получили письмо: вы свободны, ГДР больше не существует. Меня, безработного, спасла моя жена-испанка, которую оставили работать переводчицей. Мне оставалось несколько лет до пенсии, но для молодых дипломатов, получивших блестящее образование, это стало трагедией. Они написали заявления в МИД ФРГ, но ни одного из них не приняли на работу. Потом уничтожили флот и армию, вторую по мощности в странах Варшавского договора. Все офицеры были уволены, многие с жалкими пенсиями, а то и вовсе без пенсий. Оставили только технических специалистов, которые знали, как обращаться с советским оружием.
С Запада прибыли важные господа-администраторы , целью которых было демонтировать старую систему, внедрить новую, составить «чёрные» списки неугодных и подозрительных и произвести основательные зачистки. Были созданы специальные «квалификационные комиссии» по выявлению всех «идеологически» неустойчивых работников. «Демократическая» ФРГ решила жестоко расправиться с «тоталитарной ГДР ». В политике неправы только побеждённые .
Дарья и немец держат флаг, наполовину немецкий, наполовину русский
1 января 1991 года были уволены все сотрудники берлинских юридических служб, как непригодные для обеспечения демократического порядка. В этот же день в Университете им. Гумбольдта (главном университете ГДР) ликвидировали исторический, юридический, философский и педагогический факультеты и выгнали всех профессоров и преподавателей без сохранения стажа.
Кроме того, всем учителям, профессорам, научным, техническим и административным сотрудникам в учебных заведениях бывшей ГДР велели заполнить анкеты и сообщить подробные сведения о своих политических взглядах и партийной принадлежности. В случае отказа или утаивания информации, они подлежали немедленному увольнению.
Начались «чистки» в школах . Старые учебники, как «идеологически вредные», выбросили на свалку. А ведь гэдэровская система образования считалась одной из лучших в мире. Её опыт, к примеру, заимствовала Финляндия .
– В первую очередь уволили директоров, членов правившей в ГДР Социалистической единой партии Германии, – вспоминает доктор Вольфганг Шелике. – Лишились работы многие учителя гуманитарных наук. Остальным надо было выживать, и к ним пришёл страх. Преподаватели не ушли в подполье, но перестали дискутировать, высказывать свою точку зрения. А ведь это сказывается на воспитании детей! Уволили также и учителей русского языка. Обязательным иностранным языком стал английский.
Русский, как и чешский или польский, можно теперь выучить по желанию, третьим языком. В результате, восточные немцы забыли русский и не выучили английский. Атмосфера повсюду полностью поменялась. Пришлось работать локтями. Исчезли понятия солидарности и взаимовыручки. На работе ты больше не коллега, а конкурент . Те, у кого есть работа, вкалывают до седьмого пота. Им некогда пойти в кино или в театр, как это было в ГДР . А безработные впали в деградацию.
Немало людей лишились своих жилищ. И вот по какой некрасивой причине. Многие восточные немцы жили в частных домах, сильно разрушенных во время войны (Западная Германия пострадала куда меньше, чем Восточная). Строительные материалы были в большом дефиците. За сорок лет хозяева домов восстановили их, собрали буквально по камешку и могли теперь гордиться своими прекрасными виллами.
Но после падения стены с Запада явились любимые родственники, которые раньше посылали открытки к Рождеству, и заявили, что имеют долю в этих домах. Давай, выплачивай! А откуда у бывшего «гэдээровца» накопления? Он получал хорошую зарплату, имел социальные гарантии, но он же не капиталист. Ах, нету денег? Нам плевать. Продавай свой дом и выплачивай нашу долю. Это были настоящие трагедии.
Но самое главное – произошла полная смена элит . С Запада хлынули не слишком успешные там немцы, которые немедленно захватили все высокооплачиваемые посты в бывшей ГДР. Они считались благонадёжными . До сих пор в Лейпциге 70% администрации составляют «вэсси». Да, нет милости для бессильного. Фактически весь контроль над бывшей республикой попал в руки новой колониальной администрации .
Русский флаг и плакат «Дружба с Россией» на митинге в Дрездене
– СССР бросил ГДР просто так , даже не оставив никакого договора между собственниками ФРГ и ГДР, – с горечью говорит бывший дипломат Петер Штеглих. – Умные, государственные люди предвидели конфликты из-за собственности и аншлюс ГДР вместо объединения двух Германий на равных правах. Но есть высказывание Горбачёва: пусть немцы сами разбираются. Это означало: сильный берёт то, что хочет. А сильными были западные немцы. Началась настоящая колонизация ГДР . Отстранив от власти местных патриотов, очернив их и унизив, западные колонизаторы приступили к самой «вкусной» части программы: полной приватизации государственных активов ГДР . Одна система намеревалась полностью сожрать другую.
Умение «чистить» чужие карманы
На государственном уровне грабить надо умеючи, изящно, в белых перчатках и очень быстро, пока жертва не опомнилась. ГДР была самой успешной страной Варшавского договора. Такой жирный кусок надо было глотать сразу, не раздумывая.
Сначала надо было показать будущим жертвам жест великодушия, установив обменный курс восточной марки на западную для граждан ГДР один к одному. Об этом громко кричали все западногерманские газеты! На деле оказалось, что обменять можно только 4000 марок. Свыше этого обмен шёл по курсу две восточных марки на одну западную. Все государственные предприятия ГДР и малый бизнес могли обменивать свои счета только из расчёта два к одному .
Плакат «Мы хотим свободную Германию: без евро, без ЕС , без НАТО и с настоящей демократией»
Следовательно, они разом потеряли половину своего капитала ! При этом их долги пересчитывались по курсу 1:1 . Не надо быть бизнесменом, чтобы понять, что подобные меры привели к полному разорению промышленности ГДР! Осенью 1990 года объём производства в ГДР снизился более чем вдвое!
Вот теперь западные «братья» могли снисходительно говорить о нежизнеспособности социалистической промышленности и её немедленной приватизации «на честных и открытых условиях».
Но какие, к чертям, честные условия, если у граждан ГДР не было капитала?! Ах, нет денег? Очень жаль. И 85% всей промышленности страны попало в руки западных немцев, которые активно вели её к банкротству. Зачем давать шанс конкурентам? 10% досталось иностранцам. И только 5% смогли купить истинные хозяева земли, восточные немцы.
– Вас ограбили? – спрашиваю я бывшего гендиректора металлургического завода в городе Айзенхюттенштадт, профессора Карла Деринга.
– Конечно. У жителей ГДР не было денег, и вся собственность попала в западные руки. И мы не забываем, кто нас продал. Горбачёв . Да, были демонстрации за свободу передвижения и только, но никто не требовал, чтобы ГДР исчезла с карты мира. Я это подчёркиваю. Для этого была нужна соответствующая позиция Горбачёва, человека, не выдержавшего экзамен истории. Этой «славы» у него никто не отнимет. Что в результате? Восточные немцы гораздо беднее, чем западные. Множество исследований показывает, что мы – немцы «второго класса» .
Что было важно для западных промышленников? Новый рынок под боком, куда можно сваливать свои товары. Это была принципиальная идея. Они так увлеклись, уничтожая нашу промышленность, что, в конце концов, обнаружили: безработные не могут покупать их товары! Если не сохранить хотя бы остатки промышленности на Востоке, люди просто убегут на Запад в поисках работы, и земли опустеют.
Вот тогда мне удалось спасти хотя бы часть нашего завода, благодаря русским. Мы увеличили свой экспорт в Россию, продавали 300-350 тысяч тонн холоднокатаного стального листа в 1992-93 годах для вашей автопромышленности , для сельскохозяйственных машин. Потом наши акции захотел купить Череповецкий металлургический комбинат, один из крупнейших в России, но западным политикам эта идея не понравилась. И её отклонили.
– Да, это похоже на «честную приватизацию», – с иронией замечаю я.
Плакат «Меркель должна уйти»
– Сейчас остатки завода достались индийскому миллиардеру-монополисту. Я рад, что завод хотя бы не умер.
Профессор Карл Деринг очень гордится своим маленьким городком сталеваров Айзенхюттенштадт (бывший Сталинштадт), которому всего 60 лет. Первый социалистический город на древней немецкой земле, построенный с нуля с помощью советских специалистов. Мечта о справедливости и равных правах для всех. Образцовая витрина социализма. Создание нового человека: рабочего с лицом интеллигента, читающего после трудовой смены Карла Маркса , Ленина и Толстого.
– Это была новая организация общественной жизни, – с лёгким волнением рассказывает мне профессор, прогуливаюсь по совершенно пустынным улицам города. – После завода первым построили театр! Представляете? Ведь что было главным? Детские сады, дома культуры, скульптуры и фонтаны, кинотеатры, хорошие поликлиники. Главным был человек.
Мы гуляем по широкому проспекту с отреставрированными домами сталинской архитектуры. Дивно зеленеют аккуратно подстриженные газоны. Но в просторных дворах, где благоухают цветы, не слышно детского смеха. Тихо так, что мы слышим звуки собственных шагов. Пустота действует на меня угнетающе. Как будто всех жителей внезапно унесло ветром прошлого. Вдруг из подъезда выходит семейная пара с собачкой и от неожиданности я кричу: «Смотрите! Люди, люди!»
– Да, людей здесь маловато, – сухо говорит профессор Деринг. – Раньше здесь проживало 53 тысячи человек. Почти половина уехали. Здесь нет детей. Девушки решительнее парней. Как только подрастают, сразу пакуют вещи и на запад. Безработица. Рождаемость низкая. Закрыли четыре школы и три детсада, потому что нет детей. А без детей у этого города нет будущего.
Скульптура матери и ребёнка в Айзенхюттенштадт (бывший Сталинштадт), в городе, где больше нет детей
Женщинам пришлось труднее всего
С Марианной, официанткой из кафе в Дрездене , мы сначала поругались, а потом подружились. Усталая женщина лет пятидесяти с такой силой швырнула мне на стол тарелку с чудесной свиной коленкой, что жир выплеснулся на скатерть. Я возмутилась сначала по-английски, а потом по-русски. Её лицо неожиданно просветлело.
– Вы русская?! Извините, – сказала она по-русски с сильным акцентом. – Я раньше преподавала в школе русский язык, а теперь сами видите, чем занимаюсь.
Я пригласила её на вечернюю чашку кофе. Она пришла в нарядном платье, с помадой на губах, неожиданно помолодевшая.
– Ужасно приятно после стольких лет говорить по-русски, – сказала мне Марианна. Она курила сигарету за сигаретой, рассказывая свою историю, – такую же, как у тысяч женщин из бывшего ГДР.
– Когда пришли «вэсси», меня сразу вышвырнули с работы, как члена партии и учительницу русского. Всех нас подозревали в связях со «Штази». А про «Штази» «вэсси» создали сейчас целую легенду – мол, там работали звери. Как будто ЦРУ лучше! Была бы у нас хорошая разведка, ГДР ещё бы существовала.
Мужа моего тоже сократили, – он тогда работал на шахте в городке Хойерсверда (мы там жили раньше). Он этого не перенёс. Спился, как многие. Для немцев работа – это всё. Престиж, статус, самоуважение. Мы развелись, и он уехал на запад. Я осталась одна, с маленькой дочкой. Я ещё не знала, что это только начало всех бед.
На западе женщины в то время почти не работали. Не из-за лени. У них не было системы детских садов и яслей. Чтобы устроиться на работу, надо было платить дорогой няне, что практически съедало весь заработок. А если сидишь дома с ребёнком пять-шесть лет, то теряешь квалификацию. Кому ты нужна после этого?
В ГДР всё было устроено прекрасно : можно было выйти на работу уже спустя полгода после беременности. И нам это нравилось. Мы не домоседки. За детьми надёжно и ответственно присматривали, занимались их ранним образованием.
Пришли «вэсси» и отменили всю систему, закрыли большинство детсадов, а в оставшихся ввели такую плату, что большинству она была не по карману. Меня спасли родители, которых принудительно отправили на пенсию. Они могли сидеть с моей дочкой, а я металась в поисках работы. Но на мне стояло клеймо «неблагонадёжной коммунистки». Я со своим университетским образованием работала даже уборщицей.
Пустые сталинские дворы в бывшем Сталинштадте
– Но разве вам не выплачивали пособие по безработице?
– Ха! «Вэсси» тогда ввели новое правило, что пособия нужно выплачивать только тем потерявшим работу женщинам с детьми, которые могут доказать, что в силах обеспечить дневную заботу о детях. А у меня тогда ещё родители и муж работали на пол-ставке. Некому было сидеть с ребёнком. И пособия я так и не получила. В общем, пошла в официантки. Извините, что швырнула тарелку. Просто жизнь иногда кажется такой безнадёжной. Дочка выросла и уехала на запад, работает там медсестрой. Я её почти не вижу. Впереди одинокая старость. Я ненавижу тех, кто сломал Берлинскую стену! Они были просто дураками .
Почему я не еду за запад? Не хочу. Они пригласили к себе всю эту террористическую шваль. Полтора миллиона бездельников-беженцев, когда в самой Германии полно безработных! Я останусь здесь, потому что мы – настоящая Германия . Люди здесь патриоты. Вы видели? Здесь на всех домиках немецкие флаги. А на западе вы их не увидите. Это, дескать, может оскорбить чувства иностранцев. Я каждый понедельник хожу на митинг «Пегиды» – партии, которая выступает против исламизации Европы.
Приходите, и вы увидите настоящих немцев.
«Путин в моём сердце!»
Понедельник. Центр Дрездена, окружённый множеством полицейских машин. Музыканты в народных костюмах играют народные песни, им подпевают немолодые женщины и мужчины, весело притоптывая ногами. Немало и молодых мужчин с вызывающим выражением лица. То, что я вижу, повергает меня в столбняк. Повсюду гордо развеваются русские флаги . Один флаг просто удивителен: наполовину немецкий, наполовину русский.
Знаменосец пытается мне объяснить на плохом русском, что его флаг символизирует единство русских и немцев. Множество парней в футболках с портретом Путина . Плакаты с Путиным и рядом Меркель с ушами свиньи. Или Меркель в нацистской форме со знаком евро, напоминающем свастику. Плакаты с мусульманскими женщинами в бурках, перечёркнутые крест-накрест. Призывы к «дружбе с Россией » и «войне с НАТО ». Люди, где я? Это Германия?
Многие протестующие несут в руках плюшевых свинок. Хорошая, жирная свинья – символ сытой, христианской Германии. Никакой халяльной пищи! «Да здравствует Россия! » – кричат вокруг меня. Какая-то восторженная пожилая женщина твердит мне: «Путин – в моём сердце». У меня голова идёт кругом.
Протестующий в футболке с Путиным
Ситуацию проясняет молодой человек по имени Майкл.
– Почему вы так верите Путину? – удивляюсь я.
– Он – единственный сильный лидер, который борется с терроризмом. А кому верить? Этой проамериканской марионетке Меркель, которая открыла границы чужакам? Они насилуют наших женщин, убивают наших мужчин, едят наш хлеб, ненавидят нашу религию и хотят построить в Германии халифат.
– Но здесь, в Восточной Германии, я почти не вижу иностранцев.
Нет женщинам в бурках!
– И мы сделаем всё, чтоб вы их не увидели. Мы – не расисты. Но каждый, кто приезжает в эту страну, должен работать и уважать её законы.
Я рассказываю Майклу о том, что я увидела в январе в Мюнхене. Юные истеричные дурёхи, кричащие «Мюнхен должен быть цветным!», «Мы любим вас, беженцы!». Я помню, как пять тысяч либералов рвались избить сотню вменяемых людей, которые вышли с единственным лозунгом «Нет исламизации Германии!» Спасла их от мордобоя только полиция, дубинками расчистившая дорогу «фашистам».
– Так это же «вэсси», – с непередаваемым презрением говорит Майкл. – Они верят всему, что пишут их глупые газеты. А мы родились в ГДР . Мы другие, и нас нелегко обмануть .
Люди несут на митинг плюшевых свиней как символ протеста против халяльной еды
Иммунитет к пропаганде
Вот чем мы похожи! Мы оба сошлись на этом выражении! Я и депутат от партии «Альтернатива для Германии » Йорг Урбан :
– Да, мы недоверчивы, восточные немцы и русские, и ненавидим всё, что хоть отдалённо напоминает пропаганду. И это нас спасает от иллюзий. Западная Германия, как витрина идеального капитализма, 50 лет жила без проблем. Они выросли в том духе, что ничего с ними не может случиться. «Вэсси» не реалистичны и не способны разумно взглянуть на то, что происходит.
Люди в ГДР чётко знали, что ложь – это необходимая часть жизни, по разным причинам. Им часто врали, и они знали, что им врут. Это, как ни странно, не мешало жить. Я был счастливым молодым человеком, прекрасно учился, получал стипендию и собирался дополнить своё образование за счёт государства за границей. У меня была уверенность, что завтра всё будет хорошо.
А потом всё рухнуло. Молодым проще, они гибкие. А теперь представьте взрослых людей, которые работали всю жизнь, а потом им сказали, что вы никому не нужны, ваш социализм был бредом. Они лишились работы и в моральном смысле получили по роже. Это было тяжёлое время, крах иллюзий.
Но эти люди поднялись, начали свой бизнес с нуля. Они знают, что жизнь – это не рай, успех – не подарок, и любое предприятие может вылететь в трубу прямо сейчас. То, что мы с радостью стали единой Германией, вывешиваем флаги и готовы бороться за свою страну – это не национализм. Это секрет выживания . Легче всего нас могут понять русские, вдруг утратившие идентичность во время перестройки и вновь обретающие её сейчас.
«Вэсси», западные немцы, столько лет жили в гарантированном раю, что они не способны бороться. Их культура – это Кончита Вурст . Такой человек не способен драться за свою страну. А вот мы можем.
Я тяжело вздыхаю:
– Но вы же понимаете, что Германия – не только часть НАТО, но и ещё оккупированная США территория. Секретные договоры...
– Я не хочу о них знать, – с отчётливой ироничной улыбкой говорит господин Йорг Урбан. – Ходят слухи о тайном пакте подчинения Германии США. Да разве мне есть до этого дело? Вся мировая история сотни раз доказывала, что договоры – всего лишь бумажки. Когда поднимается волна народного гнева, она сметает всё.
На наших глазах происходило крушение СССР, Югославии, ГДР, Варшавского договора. То же самое может случиться с НАТО или ЕС. Когда идея созревает и завладевает умами, любой юридический акт становится ничтожным. Если Германия снова станет сильной, самостоятельной державой, защищающей свои интересы, секретные пакты станут лишь архивной пылью.
Госдума предлагает рассматривать объединение Германии как аннексию ГДР