Главная / Украшаем стены

Как боролись с коррупцией в ссср. В ссср, построенном сионистами, коррупция была на высоте

Даже самые убеждённые сторонники возрождения Советского Союза сходятся в том, что к восьмидесятым годам прошлого века СССР подошёл далеко не в лучшей форме. Необходимость реформ - причём реформ не косметических, а глубоких, кардинальных - была совершенно очевидна.

Впрочем, сегодня я хочу поговорить конкретно о коррупции. Была ли коррупция в СССР?

Давайте рассмотрим несколько распространённых в СССР видов коррупционных отношений.

1. Магазины. Коррупция в торговле была распространена повсеместно. Необходимость налаживать коррупционные связи даже для покупки такого элементарного товара как мясо вошла в анекдоты. В то время как товары первой необходимости до самого конца перестройки можно было, отстояв очередь, купить в обычном магазине, огромную группу «дефицитных» товаров можно было достать только при помощи взятки или «блата» - самой популярной разновидности советской коррупции.

2. Общепит. Кафе, рестораны, столовые и так далее были, опять-таки, коррумпированы насквозь. Один таксист рассказывал мне, как он с друзьями организовал в восьмидесятые года пивной бар. В то время как обычно с пива воровали путём разбавления его водой, управляющие этим баром придумали другую схему. Они за свои деньги покупали хорошее неразбавленное пиво у водителей пивовозов, а потом продавали «лишнее» пиво по розничной цене клиентам.

За счёт этого к ним всегда шёл огромный поток посетителей за неразбавленным пивом, с которого они имели хорошие деньги. Само собой, с этих денег отстёгивалось властям: в горком или кто там в те годы курировал такого рода заведения общественного питания.

Обратите внимание: такая схема была возможна только за счёт повсеместного распространения коррупции. За счёт того, что найти неразбавленное пиво в городе было тяжело, и за счёт того, что водители пивовозов всегда готовы были разбавить пиво прямо в бочке, чтобы продать «налево» образовавшийся излишек.

3. Такси, автосервисы, бензоколонки, магазины запчастей… всё, что было связано с автомобилями, приносило большие деньги сидящим на этой теме коррупционерам. Кстати, купить автомобиль тоже зачастую можно было только за взятку. Альтернативой взятке была иногда необходимость простоять пять-шесть лет в очереди в профкоме, поэтому проблем с желающими сократить за взятку время ожидания не было.

Вообще, можно долго перечислять сегменты советской экономики, которые были поражены коррупцией полностью или почти полностью. Стандартная взятка в виде бутылки водки или денежной купюры среднего номинала была настолько распространена, что даже не считалась чем-то нехорошим: для многих это было примерно как сейчас оставить на чай официанту в ресторане.

Разумеется, были в СССР и люди, которые жили без взяток. Однако этим людям приходилось в качестве расплаты за «неумение жить» постоянно обходиться без дефицитных вещей и услуг, а также тратить огромное количество времени на разного рода очереди.

Отмечу также, что родители редко посвящали детей в обратную сторону советского быта: поэтому даже родившиеся в СССР граждане зачастую не подозревают, сколько мелких взяток раздавали ежемесячно их родители, чтобы в холодильнике всегда было мясо, в шкафу - нормальная одежда и так далее.

До настоящего момента речь шла про коррупцию на «низовом» уровне - когда сантехник из ЖЭКа давал взятку мяснику, а на следующий день уже мясник давал взятку сантехнику. Однако коррупция на более высоких уровнях была ничуть не менее распространена.

Типичная история. На заводе выпущена партия бракованных изделий. Телевизоров или, может быть, надувных лодок - не суть важно. Если бы такое случилось сейчас, эта партия неисправного барахла была бы сразу же выброшена или, может быть, её слили бы в переработку по какой-нибудь копеечной цене.

В Советском Союзе так было не принято. Вместо этого там налаживали коррупционные связи с той стороной, которая должна была принимать товар и… передавали его как рабочий.
На дефекты принимающая сторона за взятки закрывала глаза.

Схема была распространена настолько повсеместно, что товары нормального качества в СССР нужно было ещё поискать. Дом с кривыми стенами и осыпающейся штукатуркой, не заводящийся автомобиль, заведомо неработающее оборудование для предприятия - любые проблемы можно было замаскировать путём организации шикарной пьянки для принимающей комиссии и небольшой коррупционной стимуляции её участников.

Разумеется, взятку можно было дать не всегда и не везде. Так, например, за изделиями военного назначения более-менее следили: равно как и за экспортным товаром. Однако обычный контроль качества было принято обходить путём подмасливания контролёров - и из-за этого качество советских товаров было зачастую предельно низким.

В качестве завершения ещё одна цифра. Обеспеченность основными продуктами РСФСР составляла в 1990 году 183%, к 2000 году она снизилась до 108%, а к 2011 году восстановилась до уровня 150%:

Речь здесь идёт не о киви и манго, речь идёт о базовых продуктах: зерно, картофель, овощи, мясо, молоко и яйца.

Почему в советское время такие элементарные продукты как мясо или колбаса производились в огромном количестве, но далеко не всегда доходили до полок магазинов?

Потому что система распределения продуктов в Советском Союзе была коррумпирована насквозь. По пути от производителя к покупателю продукты воровались, разбавлялись, терялись и прятались - но все потери при помощи коррупционных схем списывались таким образом, чтобы на бумаге всё было чисто.

Подведу итог

Советский Союз, вне всякого сомнения, был великой страной, достойной реинкарнацией Российской Империи. Нам безусловно следует гордиться своим советским прошлым и стремиться к восстановлению СССР в современном виде.

Вместе с тем, нет никакого смысла восстанавливать те критичные недостатки, которые стали одной из причин крушения советской сверхдержавы. В частности, надо признать, что советские приёмы борьбы с коррупцией были совершенно неэффективны. Конкретно в этой области нам будет разумнее не повторять ошибки прошлого, а перенимать опыт других подходящих по размеру стран.

Update. Коррупция в СССР была системной проблемой. О глубине проникновения коррупции в госструктуры СССР можно судить, например, по вот этим двум сериям уголовных дел:

Как видите, речь не идёт о единичных взяточниках. Вскрывались организованные преступные группировки в несколько тысяч (!) чиновников.

В России во все времена вопрос коррупции был весьма серьёзным и являлся одной из первоочередных проблем страны. Ещё в конце XVIII века историк Николай Карамзин, когда во время путешествия по Западной Европе проживавшие там соотечественники спросили, что происходит на родине, ответил одним словом: «Воруют». Разумеется, с казнокрадством власть всегда пыталась бороться, но по большей части бессистемно – время от времени кого-нибудь из зарвавшихся чиновников сажали или вешали, а потом всё шло по-старому. Активные действия по сдерживанию и борьбе с коррупцией начались лишь после революции, смены государственного строя и прихода советской власти.

Одновременно с возникновением новых задач по стабилизации страны и выстраиванием новой административной структуры вырастали масштабы перераспределения ресурсов через государственные структуры, следствием чего стало увеличение штата чиновников. Старые кадры несли с собой укоренившиеся традиции, в том числе и коррупционные, а новые еще не были сформированы.

В. И. Ленин придавал большое значение этой проблеме. Известны высказывания главы Советского государства о необходимости искоренения взяточничества и строгого наказания взяточников и других лиц, причастных к этому преступлению. В пример можно привести письмо от 4 мая 1918 г Д. И. Курскому: «Необходимо тотчас, с демонстративной быстротой, внести законопроект, что наказания за взятку (лихоимство, подкуп, сводка для взятки и пр. и т. п.) должны быть не ниже десяти лет тюрьмы и, сверх того, десяти лет принудительных работ».

Незамедлительно был составлен декрет СНК «О взяточничестве» от 8 мая 1918 года, который стал первым антикоррупционным актом молодой Советской России и положил начало долгой, тяжёлой и во многом, как бы это грустно не звучало, безуспешной борьбе с коррупцией в стране.

Актом была предусмотрена серьёзная уголовная ответственность: лишение свободы сроком не менее чем на пять лет с принудительными работами. Он касался не только людей, берущих взятки. Наказывались взяткодатели, подстрекатели, пособники, а также все причастные к даче взятки служащие.

Во времена военного коммунизма распространёнными явлениями были махинации с продовольственными карточками, которые выдавались «своим», происходило разворовывание материалов и подлог.

Новый виток процветания взяточничества пришёлся на период НЭПа, когда вновь возникла предпринимательская деятельность. В сентябре 1922 года создаётся специальная комиссия по борьбе с взяточничеством во главе с Ф. Э. Дзержинским. Особой эффективностью данный аппарат не отличался, но опыт комиссии послужил основой для последующих ведомственных учреждений и построения антикоррупционных институтов. Создавалось бесчисленное количество комитетов и комиссий, происходили сокращения аппарата, но следует отметить, что на общую ситуацию в стране это не повлияло.

С принятием уголовного кодекса 1922 года было выполнено указание Ленина «Со взяткой и пр. и т. п. государственное политическое управление может и должно бороться и карать расстрелом по суду. ГПУ должно войти в соглашение с Наркомюстом и через Политбюро провести соответствующую директиву и Наркомюсту и всем органам». Законодательно ужесточилось наказание, прописывалось, что коррупция и взяточничество признаётся контрреволюционной деятельностью и караться ничем, кроме расстрела, не может. Увы, несмотря на серьёзность и жестокость уголовных норм, коррупция не была преодолена и активно набирала обороты.

Поднялся вопрос о создании осведомительских сетей в государственных учреждениях, проще говоря, «доносчиках», и 4 октября 1922 года принимается специальное постановление Совета Труда и Обороны о премировании лиц, заявивших и содействующих раскрытию взяточничества. Данная схема на тот период была достаточно эффективна и позволяла задействовать в антикоррупционных схемах рядовых граждан.

Впоследствии, при сворачивании НЭП, поспешным поступлением от высшего руководства страны заявления о победе над взяточничеством и замалчиванием фактов её проявления, борьба с коррупцией начала сворачиваться, ликвидируя соответствующие ведомственные комиссии.

Из данных А. Эстрина, на момент 1923 года примерно 32% всех должностных преступлений были взяточничеством, уже на момент 1924 года происходит рост до 40% с последующим резким снижением до 10% к 1926 году. Однако на фоне резкого улучшения ситуации наблюдается катастрофическое ухудшение положения, связанного с другими формами корыстных злоупотреблений: растратами и должностными подлогами. Происходит ощутимый скачок с 20% в 1923 году до 67% в 1926 году.

Наркомат юстиции СССР в целях сокращения масштабов коррупции принял решение единовременно и повсеместно назначать к слушанию дела о коррупции, параллельно освещая данные действия в газетах, тем самым создавая видимость массовой и организованной судебно-карательной кампании. Примерно за полгода за взяточничество было осуждено 3265 человек, однако 1586 из них оправдали. Впоследствии, когда власть сосредоточилась в руках Сталина, антикоррупционное законодательство ужесточили. Пленум Верховного суда в 1929 году определил, что классифицировать как взятку следует все передаваемое должностному лицу имущество. Сюда относились подарки любого типа. Совместительство в двух и более учреждениях, находящихся в товарообменных или торговых отношениях, соответственно приравнивалось к факту дачи взятки со всеми вытекающими из этого последствиями. Закрепились сдерживающие факторы коррупции – всеобщее доносительство, повсеместный контроль и небывалые полномочия репрессивных органов.

В военное время коррупция только разрасталась, а на решение данной проблемы попросту не хватало ресурсов, как материальных, так и человеческих. Воровство продовольствия интендантами, махинации с карточками – зачастую во время войны на это закрывали глаза, лишь бы службы работали. В военное время квалифицированных кадров не хватало, но после окончания боевых действий коррупционеров начали «зачищать».

В период с 1948 по 1949 годы в СССР для осознания масштабов проблемы коррумпированности в стране высшее руководство инициировало ряд закрытых процессов по делам, связанным с коррупцией, в Московском городском суде, Киевском областном суде, Краснодарском краевом суде, Верховном суде РСФСР и, наконец, в Верховном суде СССР. Было выявлено огромное количество должностных злоупотреблений, после чего был представлен доклад от прокурора СССР Г. Сафронова, из которого следовало, что вся судебная система насквозь пронизана коррупцией.

В целом к началу 50-х годов наблюдались крупные успехи в борьбе с коррупцией, множественная атрибутика, призывающая граждан к её уничтожению, и в целом создание в стране атмосферы всеобщего доносительства сыграли свою роль, пропаганда работала хорошо, и коррупция начала искореняться на подсознательном уровне.

Во времена правления Хрущёва и Брежнева произошло ослабление общественного и государственного контроля, что способствовало смягчению проводимой антикоррупционной политики. Было смягчено наказание за получение и дачу взятки, появилась возможность вовсе избежать ответственности в том случае, если взяткодатель содействует следствию и взятка вымогалась. Такая мера была направлена на снижение уровня получения взяток и поддержку «оступившегося гражданина».

В целом проводимая антикоррупционная политика являлась скорее показательной, а коррупционные скандалы использовались зачастую для уничтожения политических противников. На эти годы приходится укрепление коррупционных сетей, и система пронизывается ими сверху донизу. Например, к концу жизни Л. Брежнева в составе ЦК КПСС оказались его сын, на посту первого заместителя министра внешней торговли, а также его зять – первый заместитель министра внутренних дел. Такое же положение дел сложилось и на других уровнях управления. Кумовство захватило государственный аппарат. Следует отметить, что во многих случаях того времени правоохранительные органы были осведомлены о фактах злоупотребления должностными полномочиями, более того, зачастую сами были причастны к махинациям.

Последняя попытка совладать с коррупцией была предпринята, когда пост Генерального секретаря ЦК КПСС занял Юрий Андропов, который рискнул разворошить муравейник. Во всех республиках СССР начались грандиозные расследования и розыск всех, кто, возможно, был причастен к взяточничеству. Особое внимание уделяли нетрудовым доходам, спекуляциям и злоупотреблению в торговой деятельности. Одновременно с усилением влияния КГБ проводилась серьёзная, но аккуратная чистка партийного и государственного аппарата. Результаты не заставили себя долго ждать. Было выявлено огромное множество случаев коррупции. Подняты самые скандальные и неудобные для советского руководства дела.

В самой структуре КГБ для предотвращения актов коррупции среди кадрового состава была принята модель взаимной поддержки, позволяющая помогать офицерам в сложных материальных ситуациях.

В совокупности с контролем над всеми сферами жизни это позволило офицерам выполнять свои прямые обязанности без нарушения законодательства и получения взяток.

Борьба Юрия Андропова принесла существенную пользу обществу и стране в целом, были остановлены самые обнаглевшие высокие должностные лица, но, увы, в дальнейшем успех не был закреплён.

Для России на всех этапах её развития вопрос коррупции стоял остро, на протяжении многих лет проблема замалчивалась, а факты заминались. Успехи в данном вопросе были лишь во времена тоталитарного правления Сталина и резких мер, проводимых Юрием Андроповым. С каждым годом на протяжении советской истории росло количество задержанных по коррупционным делам, но успех был только на бумаге, на практике же было видно, что коррумпированность системы только усиливается.

Сдерживающим фактором развития коррупции выступал страх, и не столько тюрьмы, хотя этот фактор, естественно, присутствовал, сколько общественного и семейного порицания, ведь страх потерять почётное рабочее место, а так же подставить под удар всю семью был непреодолим для большинства партийных работников.

В заключении хочется отметить, что хотя советский период российской истории пестрит фактами коррупции и взяточничества, даже самые скандальные советские дела, например, «азербайджанское», «икорное» или дело фирмы «Океан», по масштабам и близко не стоят рядом с современными коррупционными практиками, причем довольно обыденными.

Дмитрий Сорокин

UDK 316.42
BBK 66.3(2),133

The article is devoted to the historical-sociological analysis of corruption relations during the Soviet period of the Russian society development. In the work the author introduces formation tendencies of anticorruption policy in the Soviet state.

Keywords: anticorruption policy , corruption , social dependence of corruption , transformation of corruption relations .

Распространенность и общественная опасность коррупции скачкообразно возрастают в периоды крупных социальных потрясений, к которым можно отнести смену государственного строя и формы правления в октябре 1917 г. В этот период сфор-мировалось лицемерное отношение к коррупции, как к буржуазному пережитку прошлого и соответствен-но окончательная победа над этим общественно опасным явлением связывалась с кардинальным изменением социальных условий.

Впервые термин «коррупция» в советской печати появился только в 1937 г. в работе «Проблемы уголовной политики» в разделе, посвященном Германии и в дальнейшем советские словари рассматривали коррупцию исключительно как системное явление капиталистического строя.

Советская власть не признавала слово «кор-рупция», позволив ввести его в употребление лишь в конце 80-х годов. Вместо него использовались термины «взяточничество», «злоупотребление слу-жебным положением», «попустительство» и т.п. Таким образом, коррупция рассматривается в упрощенной форме - в виде взяточничества, так как коррупция представляет собой институциональное явление, тогда как взятка расценивалась как поступок отдельного должностного лица. Тем самым взяточничество выводилось за рамки политической и социально-экономической системы. Председатель Совнаркома В.И. Ленин отмечал опасность взяточничества: «Если есть такое явление, как взятка, если это возможно, то нет речи о политике. Тут еще нет даже подступа к политике, тут нельзя делать политики, потому что все меры останутся висеть в воздухе и не приведут ровно ни к каким результатам. Хуже будет от закона, если практически он будет применяться в условиях допустимости и распространенности взятки» .

Поскольку в 20-е годы открывались грандиозные перспективы обогащения, с помощью быстро распространяющегося бюрократического аппарата распределительная функция обособилась и превратилась в объект притяжения чиновников всех уровней. В. Бонч-Бруевич писал по этому поводу: «Не прошло и нескольких месяцев нового бытия, как Петроград и Москва, а за ними все города и веси необъятной России битком были набиты новым чиновным людом. Кажется, от самого сотворения мира до наших дней не было нигде под солнцем такого колоссального, вопиющего числа чиновников, как в дни после Октябрьской революции» . Согласно переписи 1920 г., в Москве числилось не менее 230 тыс. служащих государственных учреждений. В 1921 г. численность бюрократи-ческого аппарата советской России составляла 5,7 млн. при численности населения 61 млн. человек . Для сравнения: в 1913 г. в Российской империи при численности населения в 174 млн. человек на государственной службе находилось 253 тыс. чиновников .

Масштабы увеличения госаппарата насторажи-вали еще В.И. Ленина. «Нет сомнений, - писал он, - что ничтожный процент советских и совети-зированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке». О советской бюрократии первых лет Л.Д. Троцкий писал: «...у бюрократии нет ни акций, не облигаций...своего права на эксплуатацию госу-дарственного аппарата отдельный чиновник не может передать по наследству. Бюрократия пользуется привилегиями в порядке злоупотреб-ления» .

Первоначально лидеры большевиков провозгласили, что заработная плата чиновников не должна превышать зарплаты среднего квалифици-рованного рабочего. Соответствующим декретом всем членам Совнаркома (высшие служащие) была установлена невысокая зарплата - 500 руб. в месяц (средняя зарплата квалифицированного рабочего в 1917 г. была равна 450 руб.) . Однако уже весной 1918 г. для специалистов и высших чиновников оплата труда была повышена, появились различные льготы для партийного и государствен-ного руководства.

Благодаря И. Сталину в стране окончательно сформировался, зародившийся после революции, новый социальный слой - номенклатура, зани-мающий особое положение в обществе, обладающий собственными, в том числе и экономическими интересами, отличными от интересов общества, а зачастую противоречащие им. Призванный исполнять волю трудящихся, аппарат обособился от общества, продолжая декларировать общенародные интересы, порождая политику двойных стандартов. Постепенно проявилось, а затем усилилось стремление к узурпации власти, подчинению себе всей экономической и политической жизни в стране.

У номенклатуры в конце 20-х годов появилось навязчивое стремление регулировать в повседневной жизни все и вся. Это стремление в конце 30-х годов XX века для граждан СССР обернулось колоссальным произволом. Количество всевозмож-ных запретов и предписаний, издаваемых местными властями, могло сравниться лишь с ситуацией в царской России, которая была рассмотрена в предыдущем параграфе. Регламентация доходила вплоть до указания красить жилые строения только в определенные цвета или, скажем, запрета старикам и детям под угрозой штрафов - в целях проти-вопожарной безопасности - пользоваться спичками даже на кухне.

Находившийся в эмиграции русский философ Николай Бердяев отмечал: «Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходит...» .

Начала складываться строго ранжированная система привилегий, которая в последующие годы постоянно совершенствовалась, а сами привилегии расширялись как по объему, так и по качеству. Для номенклатуры за счет государства строилось лучшее жилье, обеспечивалось специальное медицинское и санаторное обслуживание, велось снабжение лучшим продовольствием, предоставлялись государственные дачи, устанавливались специальные пенсии (персональные пенсии союзного и республиканского значения), даже похороны производились на особых кладбищах по особому разряду.

Уже через шесть лет после Октябрьской революции на XII съезде РКП(б) В.И. Сталин отмечал: «Мы хотели иметь государственный аппарат, как средство обслуживания народных масс, а некоторые люди этого госаппарата хотят превра-тить его в статью кормления. Вот почему аппарат в целом фальшивит. Если мы его не исправим, то с одной стороны лишь правильной политической линией мы не уйдем далеко: она будет искажена, получится разрыв между рабочим классом и крестьянством. Получится то, что хотя мы и у руля, но машина не будет подчиняться. Выйдет крах» .

Таким образом, в стране, где пропаганда беспрерывно муссировала миф о государстве, управляемом рабочими и крестьянами, и где, казалось бы, действительно были созданы очень бла-гоприятные условия для вертикальной социальной мобильности, власть на деле оказалась отнюдь не в руках реальных представителей «господствующих» классов. Хотя новые советские чиновники, захва-тившие бразды правления на всех этажах общества, действительно по большей части происходили из былых низов, но происхождение далеко не всегда определяло тип сознания и выдвиженцы, как правило, были носителями лишь внешних атрибутов своего рабоче-крестьянского происхождения. К числу таких атрибутов относились культурная невоспитанность, причем нередко демонстрирова-вшаяся подчеркнуто, на уровне бравады, нарочито хамский стиль поведения и лексикон, так в частности, признаком «хорошего тона» в среде выдвиженцев было злоупотребление грубостью и спекуляция на собственном происхождении. Однако более глубокие элементы классового сознания, в том числе и такие его положительные черты, как, скажем, солидарность с «братьями по классу», добросовест-ное отношение к своему и уважение к чужому труду и даже элементарная практическая смекалка, у этих чиновников можно было обнаружить крайне редко. Таким образом, трудности советской власти состояли не только в том, что революция и гражданская война порождали неясность и неустойчивость, в том числе и экономической ситуации, но в том, что вследствие революционной ротации кадров появился новый тип государственного чиновника, что привело к появ-лению множества новых должностных преступлений и злоупотреблений властью. В результате уже через две недели после прихода большевиков к власти издаются законодательные акты, предусматри-вающие отдельные преступления должностных лиц.

Первым таким актом был Декрет СНК от 14 (27) ноября 1917 г. «О рабочем контроле». Декрет устанавливал, что владельцы частных предприятий и представители рабочих и служащих, выбранные для осуществления рабочего контроля, виновные в сокрытие материалов, продуктов, заказов и в неправильном ведении отчетов и тому подобных злоупотреблениях, подлежат уголовной ответствен-ности.

В Декрете впервые появляется понятие «зло-употребления», которое впоследствии трансформи-ровалось в понятие «злоупотребление властью» (ст. 109 УК РСФСР 1922 г.).

Взятки продолжали брать и давать и получившие власть представители трудящихся. Это обстоятельство вызвало беспокойство в высших эшелонах государственной власти советской России.

2 мая 1918 г. Московский революционный трибунал рассмотрел дело по обвинению четырех сотрудников следственной комиссии в совершении взяточничества и шантажа, приговорив их к шести месяцам тюремного заключения. Председатель СНК В.И. Ленин, узнав об этом, настоял на пересмотре дела. ВЦИК, повторно вернувшись к нему, осудил троих из ранее осужденных к 10 годам лишения свободы .

4 мая того же года Ленин дал указание о немедленном внесении законопроекта о строжайших наказаниях за взяточничество: «тотчас, с демонстративной быстротой внести в законопроект, что наказание за взятку (лихоимство, подкуп, сводка для взятки и пр.) должно быть не ниже десяти лет тюрьмы и, сверх того, десяти лет принудительных работ» , а также обратился в ЦК РКП (б) с предложением поставить в повестку дня вопрос об исключении из партии судей, вынесших слишком мягкие приговоры по делу о взяточниках.

Выполняя указание Ленина, проект подго-товили, и 8 мая 1918 г. ВЦИК был издан декрет «О взяточничестве» - первый в советской России нормативный акт, предусматривавший уголовную ответственность за взяточничество (лишение свободы на срок не менее пяти лет, соединенный с принудительными работами на тот же срок).

Статья 2 предусматривала уголовную ответст-венность за дачу взятки, подстрекательство к даче и получению взятки, пособничество во взяточничестве и прикосновенность к взяточничеству.

В качестве отягчающих вину обстоятельств были указаны в ст. 4: «...а) особые полномочия слу-жащего; б) нарушение служащим своих обязан-ностей; и в) вымогательство взятки».

Кроме того, в том случае, если взяткодатель был представителем «эксплуататорского» класса и взятка имела целью сохранить его привилегии, то он приговаривался «к наиболее тяжелым и неприятным работам», а все его имущество конфисковывалось . Таким образом, в Декрете просматривается классовый подход к наказанию за подобный род противоправной деятельности.

Таким образом, декрет 1918 г. установил суровое наказание за взяточничество, расширил круг лиц привлекаемых за взятку, по сравнению с царским законодательством, определил ответственность за дачу взятки. Однако в данном нормативном акте уже не упоминаются свойственные дореволюционному российскому уголовному законодательству такие формы корыстных злоупотреблений по службе, как мздоимство и лихоимство.

Оставлено лишь понятие вымогательство взятки, но уже как отягчающее вину обстоятельство, а не как форма получения не предусмотренного законом вознаграждения. По сути, отягчающим обстоятельст-вом признается и лихоимство в п. «б» ст. 4 .

В дальнейшем ответственность за взяточничест-во устанавливалась Уголовным кодексом РСФСР 1922 г., 1926 г., 1960 г. В этих законах регламенти-ровалась ответственность за получение взятки, дачу взятки, посредничество во взяточничестве и про-вокацию взятки.

Принятие этих нормативных актов, направлен-ных на усиление ответственности за взяточничество, существенно не повлияло на это социальное явление. Так, по данным П.М. Золина, в 1919 - 1920 гг. только по Москве должностные преступления и взяточ-ничество составляли 10% дел, рассмотренных судами. Им же приводятся следующие данные: в Москве и Московской губернии в 1921 г. из 7270 лиц, исключенных из партии, 45 были исключены за взяточничество; 123 - за воровство и хищения; 159 - за злоупотребление властью или служебным положением .

Декретом от 21 октября 1919 г. «О борьбе со спекуляцией, хищениями в государственных складах, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и распорядительных органах» дела о взяточничестве изымались из общей подсудности и передавались в Особый революцион-ный трибунал при Всероссийской чрезвычайной комиссии, который «в своих суждениях руко-водствуется исключительно интересами революции и не связан какими-либо формами судопроизводства» .

Правовой радикализм проявлялся в том, что даже недоказанное взяточничество преследовалось: если суд устанавливал социальную опасность по роду занятий и связи с преступной средой, становилась возможной административная высылка с запрещением проживания в определенных местностях на срок до трёх лет.

Рассматривая данный декрет, П.Н. Кучерявый отмечает: «...Поскольку санкции об ответственности за взяточничество содержали лишь низший предел наказания, не определяя высший, который устанавливался судом на основе социалистического правосознания и революционной совести, то судебная практика этих лет шла по пути осуждения к лишению свободы на срок свыше десяти лет, вплоть до высшей меры наказания - расстрела» .

16 августа 1921 г. СНК РСФСР принял декрет «О борьбе со взяточничеством», который изменил и дополнил декрет 1918 г. В соответствии с данным нормативным актом отменялась уголовная ответст-венность за недонесение о взяточничестве. Кроме того, согласно декрету, лицо, давшее взятку, освобождалось от наказания при своевременном заявлении о вымогательстве взятки или содействии в изобличении и предании суду взяткополучателя.

Однако, несмотря на предпринимаемые меры весь период существования советской власти характеризуется довольно широким распростра-нением коррупции, существованием ее как целостной системы, что отмечалось зарубежными исследова-телями данного вопроса . Как и в царской России, коррупция позволяла населению выжить, обеспечить себя дефицитными жизненными благами. В то же время, подкуп чиновников, взятки и другие неофициальные способы решения проблем смягчали жесткое централизованное управление и планирова-ние народного хозяйства, делали его более мобильным и отзывчивым на вызовы времени, а теневой сектор служил источником потока кор-рупционных платежей.

Обильную почву для развития взяточничества создал переход к нэпу. Отчасти это показали итоги партийной чистки, прокатившейся по центру России в 1921 г. Увеличение взяточничества подтверждают и судебные данные. Можно смело утверждать, что в 1920-х годах взяточничество буквально захлестнуло государственный аппарат. Только в начальный период нэпа (1921 - 1924 гг.), именуемый в те годы периодом «разбазаривания», основным субъектом дачи взятки стала значительная часть отечественных предпринимателей, стремившихся с помощью подкупа служащих аппарата государственного управления к быстрому «первоначальному накоплению капитала».

Согласно официальной статистике, максималь-ное число осужденных за взяточничество пришлось на 1925 г., но и тогда это не превысило 1,2% от общего числа осужденных. Впрочем, были и региональные особенности, в частности, пик преступлений по должности (среди которых взяточничество занимало одно из первых мест) в Симбирской губернии пришелся на конец 1922 начало 1923 гг. .

Но масштабы взяточничества определялись не только процентами, но и распространением его на все большее число сфер жизнедеятельности и вовлечением в коррупционные отношения все большего числа граждан. Так, крестьяне, не строя больших иллюзий относительного морального облика представителей новой власти, массово посылали ходоков, инструктируя их на случай «задабривания» совбуров.

Да и цифры осужденных - отнюдь не абсолютный показатель степени коррумпи-рованности общества. Во-первых, по признанию лиц, призванных бороться с коррупцией, «уловить же эти факты чрезвычайно трудно, ибо о них только разговаривают, но никогда не сообщают и не сообщат» . Во-вторых, часть уже выявленных взяточников осталась в учреждениях «по целому ряду известных причин, как-то: так называемое «кумовство» - родственная и другая связь, боязнь и, в конце концов, через посредство той же взятки во всех ее видах; как-то: угощение, подарки и т.п. лицам, которые дают о том или ином лице отзывы, характеристики и т.д. и т.п.». В Воронеже представитель ревтрибунала Юго-Восточной желез-ной дороги признался, что взяточничество на железных дорогах носит повальный характер, но из 1000 случаев удается раскрыть всего 10 . Документы показывают, что число уволенных в разы превышало привлеченных к судебной ответствен-ности. То есть в отношении подавляющего боль-шинства лиц, уволенных со службы, не удавалось доказать факт взяточничества. Увольнение в данном случае играло роль превентивной меры по очистке рядов от «неблагонадежных» чиновников. Отчасти здесь присутствовал и пропагандистский момент.

Взяточничество облекалось в разные формы: в виде медицинского совета и лечения за вознаграж-дение в бесплатной больнице, или совместительства, помогающего получить выгоду в ущерб госу-дарственным интересам. Самым мерзким видом взяточничества в эти годы считалось вымогательство взятки с безработного на биржах труда. В свою очередь, и предприниматели прибегали к различным уловкам, намекая на благодарность за предоставление мебели, содействие в аренде помещений и пр. Например, в милиции наиболее распространенным видом стала так называемая «благодарность» за какую-либо оказанную милиционерами услугу. В городе милиционеры пользовались обедами и закусками в столовых (некоторые даже с водкой), а в деревне «благодарность» выражалось в снабжении милиционеров продуктами. Тем не менее, наиболее распространенной сферой проявления взяточ-ничества в годы нэпа оставалось использование служебного положения для организации или содействия нелегальной коммерческой деятельности.

С переходом к НЭПу частный капитал действовал в основном в сфере торговли, в сфере производства, сдерживаемый государственными репрессиями, он не поднимался выше рассеянной мануфактуры. «Организаторы подпольного бизнеса скупали сырье на государственных фабриках и заводах, нанимали рабочих-надомников, затем реализовывали товары на рынке, через ларьки государственной торговли, комиссионки и пр. Миллионерами подпольного бизнеса становились в первую очередь работники государственной торговли - директора и заведующие складов, магазинов, баз, продавцы. Они ничего не производили, но имели доступ к товарному фонду страны, что открывало широкие возможности для спекуляции» . Происходило сращивание государственной власти с подпольным капиталом - до уровня начальников главков . Когда это сращивание к 1970-м годам достигло более высокого уровня, появляются настоящие подпольные предприятия мануфактурного и даже фабричного типа.

Руководство страны решило ввести коррупцию в определенные рамки, пока она не затронула высшие звенья государственного аппарата, для чего в сентябре 1922 г. была образована специальная правительственная комиссия по борьбе с взяточничеством при Совете труда и обороны (СТО) во главе с Ф.Э. Дзержинским. В дальнейшем опыт работы данной комиссии при Народном комиссариате путей сообщения был перенесен на остальные ведомственные учреждения.

Организационное строительство антикорруп-ционных институтов началось с инструктивного обеспечения их деятельности. 15 сентября 1922 г. председатель Комиссии при СТО по борьбе с взяточничеством Ф.Э. Дзержинский утвердил Положение «О ведомственных комиссиях по борьбе с взяточничеством», которым последние объявлялись «официальным подсобным органом Комиссий по борьбе с взяточничеством, созданных при СТО, Обэкосо и Губэкосо». Ведомственные комиссии наркоматов в центре подчинялись непосредственно Комиссии при СТО. В свою очередь, комиссии областных органов ведомств находились в подчинении комиссии при областном экономическом совещании, а комиссии губернских органов ведомств - комиссии при губернском экономическом совещании. Параллельно ведомствен-ные комиссии на местах подчинялись соответству-ющим комиссиям своего наркомата. То есть можно отметить определенный параллелизм в работе государствен-ных и партийных органов, особенно в ходе проведения кампании по борьбе с взяточничеством 1922-1923 гг. Аналогичные комиссии были обра-зованы и в регионах.

По мере свертывания новой экономической политики факты коррупции все больше скрывались от широкой общественности. Постепенно на волне заявлений о том, что с взяточничеством, как массовым явлением, к концу 1923 г. было покончено, борьба с коррупцией стала сворачиваться. Была ликвидирована межведомственная комиссия СТО и соответствующие ведомственные комиссии.

С 1 июня 1922 г. на территории России стал действовать УК РСФСР, разработка которого началась еще в 1918 г. При создании УК РСФСР 1922 г. было выполнено указание Ленина, которое он дал для осуществления борьбы со взяточничеством и которое отразилось в последующем на санкциях статьи о взяточничестве УК РСФСР 1922 г. Есть смысл привести его полностью: «Со взяткой и пр. и т.п. государственное политическое управление может и должно бороться и карать расстрелом по суду. ГПУ должно войти в соглашение с Наркомюстом и через Политбюро провести соответствующую директиву и Наркомюсту и всем органам» .

Таким образом, становление, изменение и дополнение российского уголовного законода-тельства об ответственности за взяточничество в первые годы советской власти и до настоящего времени тесно связано с указаниями Ленина, в результате которых оно коренным образом изменилось, ужесточились меры наказания за его совершение.

УК РСФСР 1922 г. (ст. 114) предусматривал ответственность задачу и получение взятки, посред-ничество во взяточничестве и прикосновенность ко взяточничеству. Принятие взятки наказывалось лишением свободы на срок до пяти лет с конфискацией имущества или без таковой. При совершении этого преступления при отягчающих вину обстоятельствах, упоминавшихся в декретах 1918 и 1921 гг., предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок не менее трех лет, вплоть до высшей меры наказания с конфискацией имущества.

Дача взятки, посредничество во взяточничестве и прикосновенность к взяточничеству наказывались лишением свободы на срок до трех лет.

Уголовная ответственность по ст. 114-а УК РСФСР предусматривалась за дачу взятки, посредничество во взяточничестве, пособничество во взяточничестве и непринятие мер противодействия взяточничеству, т.е. попустительство.

Несмотря на принятие УК РСФСР и ужесточение наказания за взяточничество в период с января 1923 г. по 1924 г. Данная форма проявления коррупции имела устойчивую тенденцию роста. Так, согласно данным А. Эстрина, из 100 осужденных за должностные преступления за взяточничество в первом полугодии 1923 г. было осуждено 29%, во втором полугодии того же года - 34,4% . В первом полугодии 1924 г. число лиц, осужденных за взяточничество, в общей доле должностных преступлений возрастает до 40,6%. Начиная со второго полугодия происходит снижение этого показателя до 35,7%. Снижение шло постоянно, и в первой половине 1926 г. взяточничество в общей доле должностных преступлений составило 10,8%. Одновременно наблюдался устойчивый рост других форм корыстных злоупотреблений по службе, таких как растраты и должностные подлоги. Так, если в первом полугодии 1923 г. они составляли 20,0% в общей доле должностных преступлений, то в первом полугодии 1926 г. уже 67,2%.

Постановлением ВЦИК РСФСР от 22 ноября 1926 г. с 1 января 1927 г. был введен в действие новый УК РСФСР. Ответственность за взяточничест-во была предусмотрена в его ст. 117 и 118. Статья 117 гласила:

«Получение должностным лицом лично или через посредника в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, которое должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения, - наказывается лишением свободы на срок до двух лет».

Получение взятки при отягчающих обстоятельствах, как-то:

ответственное положение должностного лица, принявшего взятку;
при наличии прежней судимости за взятку или неоднократность получения взятки;
с применением со стороны принявшего взятку вымогательства наказывалось лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет, вплоть до расстрела, с конфискацией имущества .

В ч. 2 ст. 117 не устанавливался высший предел наказания в качестве лишения свободы. Однако в соответствии с требованиями ст. 27 лишение свободы как мера наказания могло быть назначено от одного дня, но не свыше 10 лет и обязательно соединялось с работами в местах лишения свободы .

Уголовная ответственность за дачу взятки и посредничество во взяточничестве наступала по ст. 118. Наказание за совершение этих преступлений предусматривалось в виде лишения свободы на срок до пяти лет.

31 октября 1927 г. постановлением ВЦИК и СНК РСФСР высшая мера наказания - расстрел - за по-лучение взятки при отягчающих вину обстоятельст-вах была отменена.

Согласно данным А. Шляпочникова, в 1932 г. в СССР число осужденных за совершение должност-ных преступлений по сравнению с 1928 г. выросло почти в пять раз . Резко возрос и удельный вес осужденных за должностные преступления в общей массе осужденных. Так, если в 1928 г. он составил 3,1%, то в 1932 г. - уже 33%. Однако доля взяточничества в общем удельном весе должностных преступлений была невелика. По данным А. Шляпочникова, в первом полугодии 1932 г. лишение свободы применялось к 23,3% осужденных; исправительные работы - к 64,2% осужденных; штраф - к 2,0% осужденных; условному осуждению подверглись 6,6% осужденных; прочим видам наказания - 4% осужденных .

При Сталине борьба с коррупцией носила, скорее, показательный характер и применялась все больше в политических целях, для расправы с неугодными лицами. Во многом теми же причинами объясняется и широкое поощрение Сталиным доносительства («стукачества»), которое, как пишет историк, в ту эпоху «стало повальным» . Вопрос о создании осведомительской сети в государственных учреждениях был поднят 14 сентября 1922 г. на совещании ведомственных комиссий по борьбе с взяточничеством. 4 октября 1922 г. на свет появилось специальное постановление СТО о премировании лиц, заявивших и содействующих раскрытию взяточничества. На его основе была подготовлена секретная инструкция, согласно которой премии выдавались лицам, заявившим розыскным (ГПУ и милиция), судебным или контрольно-ревизионным (РКИ) органам о взяточничестве и содействовавшим его раскрытию, но не состоящим на службе в перечисленных органах. Причем премиальные выдавались только «при условии последующей доказанности совершенного преступления по судебному приговору» из процентов от оценки имущества, конфискованного по судебному приговору .

Институт осведомительства, имеющий глубокие корни в российской истории, можно расценивать как один из механизмов мобилизации общественного мнения на борьбу с «неуловимым» врагом - взяткой. Однако документы свидетельствуют в целом о малой эффективности работы сети осведомителей. К примеру, в январе 1923 г. Рязанская губернская комиссия отчитывалась, что во всех волисполкомах есть осведомители, но «результата их деятельности пока не видно» . Аналогичные сведения поступали и из других регионов. Именно этим, во многом, определялась политика вовлечения в открытую борьбу с взяточничеством широких масс населения.

Судя по материалам прессы, в центре и провинции борьба с взяткой велась в двух направлениях. С одной стороны - репрессии, суд и административные наказания, с другой - улучшение быта государственных служащих.

В условиях войны и первых послевоенных лет размер заработной платы имел важное, но не определяющее значение. Продовольственный и промтоварный дефицит лишал обеспеченного человека возможности легального приобретения необходимых товаров. Низовая коррупция, существовавшая в форме «блата», в те годы поз-воляла смягчать тяготы и жесткость «официальной» экономики. «Черный рынок» жестко контроли-ровался правоохранительными орга-нами. В таких условиях важнейшее значение приобретали спецмагазины промтоварного и продо-вольственного обеспечения. Вплоть до их упразднения в декабре 1947 года они были главным источником товарного приобретения для номенклатуры.

После смерти Сталина и особенно в брежневскую эпоху роль бюрократии во всех сферах жизни возросла, список номенклатурных должностей расширился, увеличились сроки пребывания в должности. Сформировались устойчивые группы управленцев, которые консолидировались вокруг чиновников, занимавших более высокие должности и выступавших в роли патрона. Система личного патронажа, строившаяся на базе личной преданности и сформировавшаяся в 1960 -1980-е годы, охватила всю бюрократию сверху донизу. Решение того или иного государственного вопроса, занятие важного поста зависело от исхода борьбы между группами-кланами и степени влияния патрона.

Некоторые министры ставили рекорды пребывания в должности - 20 и более лет. Коррупция среди чиновников приобрела значительные масшта-бы, государственная бюрократия смыкалась с ма-фиозными группировками. Появились черты, сви-детельствующие о превращении бюрократии в наследственную, возросла роль родственных связей. К концу жизни Л. Брежнева в составе ЦК КПСС оказались его сын (первый заместитель министра внешней торговли) и его зять (первый заместитель министра внутренних дел). То же происходило и на других этажах управления - родственники и близкие секретарей республиканских ЦК, крайкомов и обкомов получали престижные должности в госаппарате и преимущества при продвижении по службе.

Наиболее крупным нормативным актом, регулирующим уголовную ответственность за взяточничество после принятия УК РСФСР 1960 г., был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество». На его основе было принято, изменено и дополнено уголовное законодательство, регулирующее ответственность за совершение взяточничества.

Указ гласил: «Взяточничество является одним из позорных и отрицательных пережитков прошлого, оставленных капитализмом в наследство нашему обществу. Это уродливое явление чуждо и совершенно нетерпимо для советского государства, вступившего в период развитого строительства коммунизма. В условиях нашего государственного и общественного строя имеются все возможности для полного искоренения любых форм взяточничества».

Положения Указа об ответственности за взяточничество в полном объеме были введены в УК РСФСР 1960 г. Законом РСФСР от 25 июля 1962 г. По-видимому, такая жестокость в отношении виновных оставалась соблюдением одной из ленинских традиций в борьбе со взяточничеством в советский период.

Изменение законодательства об ответственности за взяточничество не стало более эффективным средством борьбы с этим явлением. Взятки продолжали давать и брать. Поэтому следует признать, что изменения законодательства, скорее всего, были связаны с незначительным изменением государственной политики в отношении взяточников.

В записке Отдела административных органов ЦК КПСС и КПК при ЦК КПСС об усилении борьбы со взяточничеством в 1975 - 1980 гг., датированной 21 мая 1981 г., указано, что в 1980 г. выявлено более 6000 случаев взяточничества, что на 50% больше, чем в 1975 г. Рассказывается о появлении орга-низованных групп (пример - более 100 человек в Минрыбхозе СССР во главе с заместителем министра). Говорится о фактах осуждения министров и заместителей министров в республиках, о других союзных министерствах, о взяточничестве и сращи-вании с преступными элементами работников контрольных органов, о взяточничестве и мздоимстве в прокуратуре и судах .

Таким образом, советская номенклатура стала своеобразным инкубатором мафиозных структур, которые окрепли, легализовались в постперестроеч-ный период, после распада СССР. Коррупция стала нормой.

Накануне распада СССР коррупция в госу-дарственном аппарате заметно выросла. С 1989 по 1991 г. количество выявленных коррумпирован-ных групп преступников увеличилось в 11 раз. Фактов взяточничества с участием таких групп выявлено в 100 раз больше. По самым скромным подсчетам, госчиновники получили сотни миллионов долларов в виде взяток .

Таким образом, истоки советского взяточни-чества следует искать в самом процессе советского государственного строительства: непомерное раз-растание бюрократического аппарата; криминализа-ция властных отношений; низкий уровень заработной платы госслужащих среднего и низшего звена; отсутствие общественного контроля над деятельностью органов государственной власти; несовершенство законодательства, регулирующего отношения власти и частного капитала. В свою очередь, «узаконение» взяточничества (особенно мелкого) шло параллельно с превращением советского общества в подвластное население, обязанное платить некую дань чиновникам. В новом «формате» взятка постепенно переставала быть нарушением норм морали и права.

Но главные основы советской коррупции заключались в следующем: во-первых, отрицание самого термина «коррупция» и тем самым самого явления заранее обрекали на неудачу и любую борьбу с его частными уголовно наказуемыми последствиями. Во-вторых, бесконтрольность партии и власти, точнее - их самоконтроль и практически неприкосновенность высших советских и партийных сановников. В-третьих, с коррупцией среди государственного аппарата боролись исключительно представители этого аппарата. Это приводило к двум последствиям: боровшиеся были органически не в состоянии менять коренные причины, порождающие коррупцию, поскольку они восходили к важнейшим условиям существования системы; борьба против коррупционеров нередко перерастала в борьбу против конкурентов на рынке коррупционных услуг. В-четвертых, коррупция нередко выступала в качестве единственно возможного средства внедре-ния рыночных отношений в плановую экономику. Именно об этом свидетельствовала укорененность коррупции как организатора теневого рынка и имен-но поэтому она расширялась по мере ослабления тотального контроля.

И все же самое главное в советской коррупции - участие в ней каждого гражданина. На бытовом уровне постоянный дефицит и распределительная система привели к созданию всеобщей системы подношений за все виды дефицитных товаров и услуг. Небольшие взятки, «благодарность», подношения воспринимались массовым сознанием практически как норма, как естественная форма отношений людей, скорее как проявление уважения, чем унижающий другого человека поступок. Успешность человека зависела не столько от трудового усердия, сколько от его места в системе личных отношений с «нужными людьми», такие социальные отношения были представлены в виде блата.

Важное отличие советской коррупции от нынеш-ней - малое распространение прямых денежных выплат, а в большей степени широкое развитие обмена услугами, материальных подношений, подар-ков, пышных приемов (банкетов) и обеспечения развлечений. Эта черта была свойственна большей части советского периода, хотя она и дополнилась в брежневский период выплатой крупных сумм, покупкой должностей, крупномасштабными афе-рами, возникновением «цеховиков», развитием теневой экономики. В это время, в 70-е и в начале 80-х годов, наряду с традиционным блатом, кумовством, приписками и взаимными услугами развился и «гангстерский социализм» в виде огосударствления мафии, слияния коррупционных и уголовных структур.

Тем не менее, если брать весь советский период, то важной чертой, отличающей советскую кор-рупцию от нынешней, был в целом более низкий уровень выплат и услуг. Развитию коррупции препятствовал страх перед наказанием, не только уголовным, но и выталкиванием из номенклатуры. Периодически устраивались показательные процес-сы, но и без суда все чиновники знали, что Система может их уничтожить. Широко распространено было представление «брать по чину», что не давало чиновникам «зарываться». Соблюдение правил игры, следование нормам партийной и государственной иерархии и, безусловно, политическая лояльность давали аппаратчику определенную степень безопас-ности в коррупционной деятельности.

Функцию, ограничивающую размах коррупции, выполняла также номенклатурная система. Принад-лежность к определенному уровню советской бюрок-ратии давало массу благ, недоступных рядовому человеку. Соответственно, для движения по бюро-кратической лестнице была важна репутация, честное имя и т.п. Человек приходил в номенклатурную бюрократию на всю жизнь и при соблюдении правил игры у него было то, чего нет у нынешних чиновников - уверенность в завтрашнем дне.

Система добрежневского периода достаточно успешно держала коррупцию в приемлемых рамках, используя репрессивный аппарат.

Коррупция при социализме как «продажа статусных возможностей, или продажа обобществ-ленных прав собственности» в распределительной системе заложила основу нынешней коррупции, основанной также на распределяющей, регули-рующей, контролирующей функциях государства, в сочетании с приватизацией государственной собственности.

Таким образом, нынешнее состояние коррупции в России во многом обусловлено давно наме-тившимися тенденциями и переходным этапом, который и в других странах, находящихся в подоб-ной ситуации, сопровождался ростом коррупции. Из числа наиболее важных факторов, определяющих рост коррупции и имеющих исто-рические корни, помимо дисфункций госу-дарственной машины и некоторых исторических и культурных традиций, можно отметить: во-первых, стремительный переход к новой экономической системе, неподкрепленный необходимой правовой базой и правовой культурой; во-вторых, отсутствие в советские времена нормальной правовой системы и соответствующих культурных традиций; в-третьих, распад партийной системы контроля.

Литература

Маркосян Г.М. Коррупция в СССР в 1920-е годы и борьба с ней: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. 07.00.02. Москва, 2010.
Ленин В.И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов. Доклад на II всероссийском съезде политпросветов [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://chkprf.na-rod.ru/Texts/VIL44-155.htm. (дата обращения 12.04.2012)
Государственная служба (комплексный подход). М., Дело, 2000.
Правительственный вестник. 1989. № 6.
Россия: Энциклопедический словарь. Л., 1991.
Троцкий Л.Д.. Архив в 9 томах: Том 8. [электронный ресурс]. Режим доступа: http://lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t8.txt
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. М., 1971.
Бердяев Н. Источники и смысл русского коммунизма [электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://www.philosophy.ru/library/berd/comm.html. (дата обращения 12.04.2012)
Сталин В.И. Сочинения в 13 т. /В.И. Сталин. М., 1953. Т.5.
Ленин В.И. Полн. собр. соч.. Т. 50.
Россия и коррупция: кто кого? (Проект доклада) //Российская газета. 1998. 19 февраля.
Волженкин Б.В. Взяточничество в истории советского уголовного законодательства (1918-1927 гг.) // Правоведение. 1993. № 2.
Золин П.М. Преступность в стране в 1909 - 1928 гг.: сравнительная статистика // Советское государство и право. 1991. № 5. С. 112 - 125.
Декреты Советской власти. Т. 6. М., С. 218.
Кучерявый Н.П. Ответственность за взяточничество по советскому уголовному праву. М., 1957.
Shleifer A., Vishny R.W. Corruption // The Quarterly Journal of Economics. 1993. Vol. 107. № 3 (August).
Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927 - 1941 гг. М., 1997. С. 222.
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54.
Карпович О.Г. Коррупция в современной России. М., 2007.
Коррупция в России. Исторический экскурс. Материалы Фонда ИНДЕМ. [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.imiem.ni/cor-rupt/whoww/l 12 htm (дата обращения 12.04.2012)
Филатов С. Государство может стать неуправляемым, оно насквозь поражено заразой коррупции // Независимая газета. 1993. 24 марта. С. 2.

ВВЕДЕНИЕ

Коррупция - универсальная проблема. Она была опасна для государств, которых уже нет, и опасна для современных государств. Поэтому точнее будет сказать, что это - универсальное свойство любого государства, свойство, которое потенциально, в определенных условиях социального бытия может привести к появлению проблем, ставящих под сомнение само существование государства. Развивающиеся государства, несомненно, находятся именно в таких условиях.

Существенное значение коррупции для переходных стран заставляет с особым напряжением разрабатывать оптимальную стратегию спасения государства от коррупции.

Борьба с коррупцией в СССР

С коррупцией в СССР всегда боролись жестко. Волна крупных антикоррупционных дел времён Советского Союза выпала на 70-е-80-е годы.

Коррупция - использование должностным лицом возможностей, связанных с его должностью, в целях личного обогащения и получения привилегированного положения в обществе.

Во времена Сталина любое должностное преступление с целью личной наживы выжигалось каленым железом, вплоть до родственников тех, кто был виновен в коррупционных преступлениях. Наказаний боялись все, и можно так сказать, в борьбе с коррупцией в СССР к началу 50-х годов наблюдались крупные успехи. Многие историки считают, что Сталину удалось практически свести коррупцию в СССР на нет.

С приходом Н.С. Хрущева к власти в 1953 году стали возвращаться льготы и привилегии для высокопоставленных чиновников, что создало весьма благоприятные условия для их коррупционной деятельности. И к моменту прихода к власти нового главы правительства СССР Брежнева в 1966 году коррупция в СССР уже пустила крепкие корни во все сферы экономики.

К середине 70-х дефицит в стране достиг небывалых размахов, и как следствие нагревать руку на государственно-народном добре научились чиновники нового поколения.

Множество исторических примеров тому, как закрывал глаза Л.И. Брежнев на высокопоставленную коррупцию в СССР. Коррупция в брежневские времена приняла небывалый размах, а жизнь простого человека зависела от армии ненасытных чиновников. В наши дни размер взяток 70х-80х годов выглядит незначительным, но уровень жизни простого советского гражданина в те годы был совсем иным.

В 1976-78 году усилиями опытных работников КГБ и МВД были раскрыты коррупционные цепочки от чиновников сети рыбных магазинов «Океан» до министерских работников рыбной промышленности и тогда стало ясно, что это лишь небольшое звено коррупционной сети, охватившей всю страну.

Дальнейшее расследование «Рыбного дела» привело следственную часть прокуратуры СССР в курортный город Сочи. В 1981 году от сочинских рыбных магазинов цепочка взяточников и коррупционеров довела расследование до базы Мясрыбторга, совминовского санатория, и к председателю Сочинского горисполкома Воронкову. Его арестовали и оставшиеся на свободе чиновники, причастные к «Сочинско-краснодарскому» делу, пытались оказывать давление на следствие, подключив рычаги высшей власти. По итогам расследования этого громкого дела о коррупции в СССР 5000 чиновников были сняты со своих постов, и исключены из рядов партии. 1500 человек были осуждены на длительные сроки. За невероятный масштаб допущенной в регионе коррупции был смещен с должности 1-й секретарь Краснодарского крайкома КПСС С. Медунов.

Брежнев не дал развернуть и громкое антикоррупционное «Хлопковое дело» («Узбекское дело») в 1975 году. Тогда за коррупцию был привлечен Председатель Верховного Суда УзССР. Следствию также стало доподлинно известно что и товарищ Я. С. Насриддинова (председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР 1970-74) была замешана в «Хлопковом деле», но крепкие дружеские связи с Брежневым помогли ей избежать наказания.

В 1979 году были осуждены несколько чиновников Узбекской ОБХСС за экономические преступления. И только после смерти Брежнева в 1982 году ставший главой советского правительства Ю. В Андропов возобновил расследования и борьбу с коррупцией в СССР и в регионе УзССР в частности.

Расследования по Узбекскому делу велись до 1989 года. Под личным контролем М. С. Горбачева тогда был арестован, а затем приговорен к высшей мере наказания бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, осуждены и приговорены к различным срокам лишения свободы зять Л.И. Брежнева Ю.М. Чурбанов и множество чиновников из ЦККП Узбекистана.

Андропов, придя к управлению страной в 1982 году, сразу развернул глобальную борьбу с коррупцией в СССР. И начал с Московского продторга. Крупные хищения были выявлены во Внешпосылторге и арестованы директор магазина «Березка» Авилов, а также директор Елисеевского магазина Соколов и начальник ГлавМосторга Трегубов.

Соколов активно сотрудничал со следствием, по его показаниям были привлечены к ответственности сотни работников торговли. Однако сам Соколов, рассчитывавший на снисхождение следствия, был расстрелян, когда как Трегубов получил 15 лет лишения свободы, а остальные осуждены и вовсе на меньшие сроки. При обыске у Соколова нашли 50 тысяч рублей, за что его осудили по расстрельной статье за хищение у государства в «особо крупном размере» .

История с задержанием первого заместителя руководителя Главного следственного управления СК по Москве Дениса Никандрова, подозреваемого в получении от представителей криминального мира взятки в миллион долларов, и обнаружение склада денег в доме у экс-главы Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова вновь заставили граждан задуматься над тем, как живёт российская властная элита.

При этом, как и прежде в подобных ситуациях, вновь зазвучали сетования, что при Сталине подобного не случалось и не могло случиться в принципе. Увы, как показывают документы, даже при всей строгости сталинской эпохи коррупция в СССР не просто процветала, но фактически являлась неотъемлемой частью функционирования государственной машины.

Как известно, казнокрадство и чиновничье мздоимство являлись одними из тех пороков, которые большевики ставили в упрёк самодержавной России, призывая строить новое общество сознательных и честных граждан. Впрочем, своих соотечественников Ленин вовсе не идеализировал, отмечая, что национальная склонность к даче и приёму взяток является одним из трёх «величайших врагов революции». В связи с этим случаи коррупции среди советских служащих расценивались как антигосударственные преступления. В 30-е годы это привело к тому, что проворовавшийся чиновник порой с удивлением узнавал от следователя, что на самом деле принять взятку его подговорили иностранные шпионы и потому в суд он теперь пойдёт по политической статье. Однако даже угроза репрессий не смогла искоренить у ответственных лиц на всех уровнях привычки воровать всё, что плохо лежит, и вымогать деньги за исполнение собственных обязанностей. В особенности она усилилась после окончания Великой Отечественной войны. О масштабе явления говорит тот факт, что менее чем за год, с июля 1945-го по май 1946-го, было привлечено к ответственности 4980 партийных работников и руководителей организаций.

«Трёх человек использовал в качестве прислуги»

Не облечённые властью граждане отлично знали о том, как живёт и работает начальство. Показательным в этом отношении может считаться такой случай: в январе 1946 года органы сообщали о появлении в народе крамольной песни на мотив популярной здравицы «Будьте здоровы». Переделанный текст гласил: «Желаем, чтоб каждый был счастлив отныне, / Всегда чтоб имел бы он блат в магазине./ В милицию тоже не суйтесь без блата: / Там вам не пропишут ни тёщу, ни брата».

Потому вполне естественно, что народ надеялся на исправление ситуации. Архивы сохранили письмо, написанное неким И. Жеребцом лично Сталину. «За период Отечественной войны распространились внутри страны злодеяния, которые наносят огромный ущерб нашему народному хозяйству. Имеются в виду: блат, взятки, спекуляция, хищение и присвоение государственной собственности, злоупотребление занимаемым положением, вымогательство, рвачество и т.д. и т.п.», – писал он.

Доктор исторических наук Игорь Говоров приводит в своей работе материалы ревизий, проведённых в 1946 году в Ленинградской области. Только закончилась война, пережившее оккупацию и блокаду население едва оправилось от голода. На этом фоне, как установили ревизоры, руководители торфопредприятия в Шувалове за полгода присвоили 778,7 килограмма хлеба, 336,2 килограмма крупы, 55,9 килограмма сахара и 29,4 килограмма мяса, списав их как выделенные на доппаёк рабочим. Туда же ушли 135 литров водки, которая в сильные морозы должна была выдаваться грузчикам. «Директор торфопредприятия Махов и главный инженер Аганин выкупили из подсобного хозяйства две коровы по цене в 10 раз ниже балансовой. По таким же ценам коровы были проданы председателю обкома союза торфяников, начальнику транспортного отдела треста «Торфснаб» и т.д. В качестве главного экономиста на предприятии Махов оформил свою жену, которая жила в Ленинграде. Она не приезжала даже за зарплатой (деньги и карточки ей перевозили в Ленинград). Трёх человек, оформленных как рабочие на предприятии, Махов использовал в качестве домашней прислуги», – пишет Говоров.

Аналогичные случаи присвоения были вскрыты и на других предприятиях. В Оредежском районе Ленинградской области всех свиней, выделенных для направления в колхозы, разобрали себе чиновники. При этом воровали животных не только местные кадры, но и сотрудники областных органов власти, покрывая тем самым нижестоящих служащих. В 1949 году громкий скандал произошёл в Омской области: управляющий мельничным трестом систематически воровал из кассы деньги и ездил отдыхать на курорты, оформляя свои вояжи как командировки. Глядя на шефа, его подчинённые также занимались хищениями и подлогами, причём в стороне не остался даже секретарь партийной организации.

Своих не бросаем

При этом сложно сказать, что больше возмущало граждан – то, что чиновники воруют, или же то, что во многих случаях они не несут за это никакого наказания. Так, немало шума наделал произошедший в Ленинграде случай беззастенчивого воровства денежных пособий, путёвок в санатории и тканей, предназначавшихся для инвалидов войны, которое организовала заведующая отделом соцобеспечения Никитина. Когда всё вскрылось, наказанием для неё стало увольнение с должности с последующим назначением на не менее хлебный пост – Никитина стала заместителем заведующего ломбардом. Однако воровать она продолжила и там, только после этого ею и заинтересовались органы.

Такая политика объяснялась просто – руководители проворовавшихся служащих не хотели огласки, чтобы не проштрафиться самим в глазах вышестоящего начальства. Поскольку любой скандал неминуемо оборачивался позором, ухудшавшим позиции района, города или области, местные власти старались лучше замять его, чем дать делу законный ход. Поскольку же привлечь служащего к ответственности без согласия партийных органов было невозможно, система замыкалась сама на себя. Из-за этого более-менее высоко сидящий чиновник чувствовал себя почти безнаказанным. Например, уличённого в крупных злоупотреблениях председателя райисполкома Житнева хоть и сняли с поста, но вместо тюрьмы отправили в «ссылку» – учиться в областную партийную школу. Другой секретарь райкома, пустивший лес для постройки моста на возведение собственной дачи, отделался воспитательной беседой.

Это нежелание выносить сор из избы позволяло создавать целые коррупционные схемы. «В ленинградском тресте столовых в 1945–1946 годах процветала пирамида повсеместных поборов, на вершине которой стоял директор треста Леговой. Во всех столовых, ларьках, чайных треста господствовала практика обвеса и обсчёта потребителей. Только в феврале 1946 года в тресте было расхищено продуктов на 18 тыс. рублей, в июне – на 50 тыс., – пишет Игорь Говоров. – Леговой напрямую покровительствовал проворовавшимся подчинённым. Директора столовых, уличённые торговой инспекцией в злоупотреблениях, тут же получали новые должности. Работники, выступившие против хищений, изгонялись из треста, а прикрытие от излишней активности правоохранительных органов Леговому обеспечивало покровительство друзей из райкома партии».

В результате жаловаться на коррупционеров зачастую оказывалось не только бесполезно, но даже опасно. Так, работницу совхоза «Пискарёвка» Е. Фёдорову, которая пожаловалась на своё вороватое начальство, выселили из дома и пригрозили упечь в тюрьму за «антисоветскую агитацию и клевету на честных коммунистов».

А ленинградский домоуправ Маков, заявивший о том, что чиновники жилуправления спекулируют квартирами, был уволен, отправлен под следствие и объявлен сума-сшедшим.

О том, что самые высокопоставленные руководители страны также не гнушались бытовым комфортом, свидетельствует постановление Политбюро «О дачах ответственных работников», принятое в феврале 1938 года. В нём говорилось: «Ввиду того, во-первых, что ряд арестованных заговорщиков (Рудзутак, Розенгольц, Антипов, Межлаук, Карахан, Ягода и др.) понастроили себе грандиозные дачи-дворцы в 15–20 и более комнат, где они роскошествовали и транжирили народные деньги, демонстрируя этим своё полное бытовое разложение и перерождение, и ввиду того, во-вторых, что желание иметь такие дачи-дворцы всё ещё живёт и даже развивается в некоторых кругах руководящих советских работников, СНК СССР и ЦК ВКП (б) постановляют:

1. Установить максимальный размер дач для руководящих советских работников в 7–8 комнат среднего размера для семейных и 4–5 комнат для несемейных.

2. Дачи, превышающие норму в 7–8 комнат, передать в распоряжение Совнаркома СССР для использования в качестве домов отдыха руководящих работников».

Сохранился и исторический анекдот. Как рассказывал Эдвард Радзинский, знаменитый полярник Папанин построил себе роскошную дачу и пригласил на неё Сталина. По окончании визита вождь записал в книге отзывов: «Хороший детский сад». Вскоре по даче уже бегали малыши.